- Не посмеют. Пресса уже в курсе. Мировая общественность тоже. И заложник, которого через пару часов отпустят – Тим его зовут, верно? – будет последним штрихом в картине «Как сектанты переиграли олигарха».
- Если у вас все так славно, господин Черных, – чего ж вы в клетке-то сидите, а?
- М-м-м… Сформулируем так: у меня возникли разногласия по некоторым вопросам с руководителем секты.
- С Климом?
- Вы и про него знаете?
- Я много чего знаю. Так какие разногласия?
- Он считал, что Селиверстова надо убить. И его агентов – сиречь вас и Тимофея – тоже. Я был против.
- Из гуманистических соображений?
- Из прагматических. Курицу, несущую золотые яйца, не режут. Потенциальных кандидатов в пресловутые десять процентов – не убивают. Гораздо выгоднее перевербовать – сначала вас, потом Селиверстова.
- Судя по тому, что вы в клетке, а Тим – привязан к операционному столу, ваша точка зрения не нашла поддержки. Кстати, а как долго идет процедура?
- Часа четыре.
- А что будет с пациентом, если ее вовремя не прекратить? К каким последствиям ведет передозировка вашего препарата?
- К непредсказуемым, вплоть до полного разрушения личности. А почему вы спрашиваете? И что это вы делаете?
- Пытаюсь открыть замок отмычкой. Потому что оба хирурга-самоучки уже вырубились.
- Как?!
- Очень просто. Снотворное в воде. Какой-то экспериментальный препарат их лабораторий «Химкомбината». Селиверстов передал, чтобы избежать кровопролития.
- Но… Но вас же поймали до того, как вы добрались до насоса!
- Нас – да. Кристину – нет. Не надо недооценивать недалеких людей. В умелых руках и от них бывает польза.
- Вы отдали пробирку Кристине.
- Именно.
- Забелин, вы – идиот. Хуже, вы убийца!
- Что вы несете?
- Пробирка, да? Одна пробирка на целую артезианскую впадину. Экспериментальный препарат. Я сам его разрабатывал! В пробирке было не снотворное! «Омега», нейроингибитор, блокирующий синтез белка в клетках мозга! Безвредный для обычных людей – и смертельный для обработанных «Алефом». Забелин, вы отравили весь Кампус!
- Откуда у вас ключ?
- А вы еще не догадались? Я поймал вас на самый старый тюремный трюк. Подсадная утка.
- Чтобы узнать планы Селиверстова. И переманить на свою сторону.
- Совершенно верно. К сожалению, слишком поздно. Леша и Георгий - оба мертвы, а Тимофей… Что с ним, будет ясно только после его пробуждения. Боже мой, что же вы наделали, чертов дурак!..
- Значит, никакого конфликта с Климом у вас не было?
- Видите ли, Забелин… Клим – это я.
2035. КАРАНТИН. ЗАБЕЛИН
Константин Иванович Черных, последние двадцать пять лет более известный под именем Клим, вырос в глубоко атеистической семье советских ученых – где к религии относились так же, как к алкоголю: хорошо, только если в меру, высокого качества и по определенному поводу.
Тем не менее, вот уже десять лет Клим возглавлял квазирелигиозную организацию с громким названием Церковь Новых Людей. Выбор слова «церковь» (а не, скажем, «община», «содружество» или, не дай бог, «союз») был продиктован соображениями сугубо светскими, можно даже сказать – менеджерскими: из всех известных Климу организаций именно церковь (конкретнее – католическая) отличалась наибольшим долголетием и устойчивостью инфраструктуры.
Тысячелетия шли, империи рушились, государства возникали и исчезали, страны воевали, нации рождались и погибали, идеологии сменяли друг друга, а Ватикан успешно продавал свою франшизу по всему миру – пережив два крупных раскола и тысячи мелких скандалов.
Конечно, Церкви Новых Людей было далеко до престола Святого Петра – как в стаже, так и в доле на рынке духовных услуг, но Клим считал, что, во-первых, ориентироваться надо на успешные бизнес-схемы, а во-вторых, потенциал данного стартапа превосходил все аналоги на несколько порядков.
Потому что, в отличие от всех существующих религиозных институтов, Церковь Новых Людей торговала не верой в спасение души, а технологией. Технологией, способной – ни много, ни мало! - изменить мир.