- Он умер, - мрачно соврал Илья.
Селиверстов раздосадовано причмокнул:
- Обидно! Но – ожидаемо. Светлая голова, но со своими тараканами. Не от мира сего.
- И как вы теперь собираетесь возвращать вложения? – спросил Забелин.
- А я не собираюсь. Напротив, я буду вкладывать еще и еще. Потенциал-то огромен, это мне Черных сам доказал. Только теперь – никакой самодеятельности. Никаких безумных ученых и сектанства. Я снесу к чертям все эти хижины. Построю нормальный наукоград. Десяток НИИ. Привлеку инвестиции – государство сейчас поддерживает инновации. Запущу несколько несвязанных между собой программ. Гранты - ученым, стипендии – студентам. И, рано или поздно, получу то, что хочу.
- А чего вы хотите? На самом деле? Не таблетку же от ожирения…
Селиверстов выдержал паузу, смерил Забелина оценивающим взглядом и, видимо, признав достойным откровенности, заявил:
- Власти, Илья Михайлович. Старой доброй власти над людьми. Все и всегда упирается во власть. Чтобы больше не надо было врать и манипулировать – а просто приказать и точно знать, что выполнят.
Маньяк, подумал Илья. Очередной мегаломаньяк. А ведь он своего добьется. Упорный, гад.
- И кто же всем этим будет заниматься? – спросил Забелин. – Кто будет строить этот город-сад и растить в нем гениальных ученых?
- Вы, Илья Михайлович, - удивился Селиверстов. – Вы и будете этим заниматься. Пост исполнительного директора вас устроит? Хорошая зарплата, соцпакет, возможно – опцион. Что скажете? Вы уже так плотно в этом завязли, что грех вас упускать из поля зрения. А работать вы умеете.
И ведь он прав, осознал Илья. Обратной дороги у меня уже нет. Слишком много трупов вокруг. И оставлять этого маньяка без присмотра не годится…
- Там, в бункере, - махнул рукой Илья, - лежит мой ассистент. Тимофей Грин. Ему нужна медицинская помощь.
- Так вы согласны? – поднял бровь Селиверстов.
- Согласен, - кивнул Забелин.
На территорию Кампуса въезжали первые машины «скорой помощи».
2045. СЕГРЕГАЦИЯ. СТОЛБ ДЫМА
Столб дыма появился на горизонте под вечер, когда рыжее солнце стало клониться к закату, окрасив выжженную степь в ржавый цвет, а облака – в нежно-розовый. Первым дым заметил Хорек – он сидел за рулем «Носорога», одновременно ковыряя в носу, поправляя ожерелье из барсучьх зубов, что-то бубня себе под нос и слушая музыку через единственный уцелевший наушник. «Носорог» ехал практически сам, с урчанием подминая литыми покрышками поросшую ковылем грунтовку, и когда Хорек наконец-то сподобился посмотреть вперед, дым уже угрожающе нависал над ближайшим холмом.
- Дым, на! – завопил Хорек так, что Бритву аж подкинуло на соседнем сиденье – она умудрилась задремать под хорьковый бубнеж. – Смотри, на! Дым, в натуре, на!
У Хорька был ИД – индекс дебильности – шестьдесят восемь, о чем свидетельствовали татуировка на лбу и весьма ограниченный словарный запас. Пару лет назад, когда Феропонт и Хорек охраняли автопоезд Карантинной службы, Хорек выторговал (или украл, кто его знает) шесть ампул вакцины и вкатал их себе разом, чуть не подохнув от передоза. Повысив таким образом свой интеллект в шесть раз (ну ведь логично, правда?), Хорек набил себе шесть татух с морским коньком – от одного уха до другого, через обе сонные артерии и торчащий кадык, и опять чуть не загнулся в процессе, на этот раз – от заражения крови. Феропонт его тогда чуть не прибил, истратив весь доход от рейса на антибиотики; но теперь Хорек считал себя умнее всех, из-за чего регулярно подвергался опасности быть зарезанным Бритвой.
- Горит че-то, на, - проявил аналитические способности Хорек. – Дым же, бля. Значит, горит. Точно говорю тебе – горит там, на!
- Машину останови, придурок! – велела Бритва, потягиваясь со сна.
- Я не придурок, на! – обиделся Хорек, но «Носорога» остановил.
Бритва отцепила от потолка арбалет, проверила ножны на поясе и лодыжках, открыла дверцу и выпрыгнула.
Тишина под вечер в степи стояла оглушающая. Потрескивал, остывая, движок «Носорога», где-то стрекотала саранча. Со стороны капота доносилось равномерное постукивание. Бритва обошла противоминный ковш с торчащими в стороны бивнями, из-за которых «Носорог» и получил свою кличку, и выяснила причину стука: не в меру наглая пичуга уцепилась за решетку лобового стекла и деловито склевывала расплющенных насекомых, похожих на размазанные плевки.