- Ну, что же вы стоите?! – в отчаянии закричала Вера Алексеевна. – Вызовите карантинную бригаду!
- Не надо бригаду, - очень спокойно сказал высокий мужчина, ступив в круг света под фонарем лавки. У колена незнакомца щерила зубы собака.
- У него же приступ! – выпалил Кирилл. – Все симптомы!
Синяк тем временем начал подергиваться уже весь, как при начале эпилептического припадка. У собаки шерсть на загривке встала дыбом, а ее хозяин – он даже старше меня, поняла Вера Алексеевна, просто выглядит хорошо – нахмурил косматые брови и перехватил тяжелую трость.
- Надо немножко обождать, - попросил старик то ли рычащую собаку, то ли Кирилла. – Похоже на хорею Хантингтона. Хотя, может быть, и Паркинсон. Так или иначе, скоро он упадет. Мозжечок не функционирует, с координацией движений беда. А когда он упадет, его товарищи унесут тело. Верно, молодые люди?
- С чего это нам его таскать? – удивились синяки, ошарашенные спокойствием старика не меньше, чем припадком собутыльника. – Вдруг он заразный!
- А с того, что когда приедет бригада, заметут всех без разбора. И закроют в изолятор, на пару недель. В изоляторе, без бухла и ширева, вы и сдохнете, - сообщил старик, недобро усмехнувшись.
Припадочный синяк выгнул спину, завыл и рухнул на четвереньки. Его била крупная дрожь, скрюченные пальцы рыли землю.
- Ну-ка, - прикрикнул старик, взмахнув тростью, - быстро взяли и понесли! Я кому сказал?!
Синяки подхватили трясуна подмышки и поволокли по грязи за ближайший барак. Пес зашелся лаем им вслед.
- Тихо, Мерлин, - велел старик. – Сидеть.
Собака послушно села и преданно посмотрела на хозяина. Кирилл глядел на старика с таким же восхищением.
- Я краем уха слышал, сударыня, что вы ищете репетитора для этого юноши, - галантно кивнул старик, дотронувшись пальцем до козырька кепки.
Вера Алексеевна облегченно выдохнула и произнесла:
- Кажется, уже нашла.
2015. СЕКТА. ГРУППА ЗАБЕЛИНА
Свою первую попытку заниматься бизнесом Илья Забелин предпринял еще на третьем курсе Краснокаменского пединститута. Было тогда Илье двадцать лет, времена стояли веселые – лихие девяностые уже отгремели, многообещающие нулевые толком не начались, пединститут тихо умирал вместе с городом, и Забелин с Гурьевым, два самых толковых студента психфака, открыли полулегальную фирмочку по написанию контрольных, курсовых и дипломных работ для студентов, чья материальная обеспеченность значительно превосходила интеллектуальную.
Дело вышло весьма выгодным и процветало около года: сервис охватывал не только пединститут, но и политех, и сельхоз, и парочку медицинских и фармацевтических училищ. Потом Илья как-то зашел в аптеку и с ужасом узнал в помощнике провизора бывшего клиента, тупого как валенок мажора, чей папенька владел сетью оных аптек. Отказавшись от предложенных лекарств и осознав всю пагубность своей деятельности, Илья вышел из дела (Ленька же Гурьев продолжал зашибать деньгу до самого выпуска, помогая лентяям и кретинам получать дипломы) и попытался зарабатывать на жизнь честным трудом.
Тут его подстерегали все трудности поиска работы в провинции. В советские времена про его родной город (с населением, шутка сказать, более миллиона человек!), как и про многие индустриальные гиганты, ходила бородатая шутка, мол, Краснокаменск – место смеха и молодости: смеха – потому что когда ветер дует на одну половину города, другая смеется, а молодости – потому что до старости тут мало кто доживает.
Государственных ВУЗов в Краснокаменске было всего три (частные университеты и колледжи, появившиеся во множестве, точно прыщи у подростка, никто всерьез не воспринимал). Политех с хорошим факультетом программирования. Сельхоз, готовивший не только агрономов и лесников, но и бухгалтеров с экономистами. И пединститут, ковавший кадры для школ.
Абитуриенты с мозгами шли в политех; жадные до денег – в сельхоз; самые ленивые и бестолковые поступали в пед. В педе действовала собственная иерархия престижа, во главе с инъязом, за которым шли ноздря в ноздрю биофак и физмат, дальше с большим отставанием тянулся филфак (факультет невест с самым высоким процентом беременностей во время сессий) и педфаком в самом низу.
Мало кто из будущих педагогов видел себя в роли школьного учителя, поэтому образованием будущих поколений занимались лишь самые бездарные, самые неудачливые, самые тупые выпускники пединститута – неспособные даже устроиться менеджерами по продаже мобильных телефонов. Неудачники с мизерной зарплатой плевали на детей с высокой колокольни, школы умирали, дети деградировали, и Илья, получивший хорошее образование благодаря родителям (отец его одно время трудился в закрытом НИИ в Семигорске, а мать закончила Московский литинститут), решил попробовать себя на ниве репетиторства.