Потому что можно семь лет жрать баранину и пить кумыс, лечить триппер и опреснять воду, рисовать схемы арыков и варить сыворотку из вакцины, и делать вид, что другой жизни не существует, и внешний мир тебя не касается – а потом происходит такое, с чем не может смириться ни один нормальный человек.
А Гур – несмотря ни на что – все еще хотел считать себя нормальным.
***
Двухэтажный караван-сарай был построен из морских контейнеров в форме квадрата, с небольшим двориком внутри. Первый, частично уже проржавевший, ярус отвели под ресторан, вырезав болгаркой внутренние стены и проделав небольшие окошки, затянутые противомоскитной сеткой. На втором же наоборот – перегородили контейнеры фанерными листами, разбив на комнаты отдыха для дальнобойщиков: от крохотных, как гробы, капсул до люксов с водяными матрасами и кондиционерами.
Во дворике, между чавкающим насосом артезианского колодца и загоном для овец работала кухня: чадил мангал, пыхтел тандыр, кипел казан и ритмично стучали тесаки по разделочным доскам – поварята рубили баранину и швыряли кости собакам. Аромат внизу стоял соответствующий, поэтому лучшим местом для еды считалась открытая площадка на крыше караван-сарая. Гур платил золотом, поэтому смуглая девушка-узбечка в ошейнике рабыни проводила его и троих наемников к лучшему столику. Он был низкий, сидеть полагалось на изрядно засаленных подушках, зато от солнца защищал навес из прохудившейся простыни, а еще отсюда открывался вид на парковку, горящую свалку и рябую от пулевых отметин Стену Улья.
Заказали лагман и плов, зеленый чай. Над головами поскрипывал и попискивал ветряк. С улицы доносилась вялая ругань и вопли зазывал из соседнего трейлерного парка. Солнце висело в зените, прямо над Ульем, отчего тот казался исполненным пламени адским котлом. Жара стояла одуряющая.
- Ну че, на? – У Хорька аж морду перекосило от нетерпения. – Гони тенге, старикан! А?
- Спокойнее, молодой человек. Я свое слово держу. – Гур поставил чемодан на соседнюю подушку и, прежде чем набрать код, огляделся по сторонам.
На крыше они сидели одни, но из ресторана внизу раздавались пьяные вопли: там то ли что-то праздновали, то ли уже кого-то били. Впрочем, в подобных заведениях эти занятия часто дополняют друг друга. Конечно, даже в таком отстойнике человеческих отбросов, как Малый Сырт, можно было найти нормальный кабак, куда не пускали особей с индексом дебильности выше пятидесяти – но тогда Хорьку пришлось бы остаться голодным, а Гур собирался вербовать всю команду оптом.
Не то чтобы ему так понравились эти фрилансеры – но по нынешним временам сурового кадрового голода выбирать не приходится. Особенно, если учесть нюансы предстоящей работы.
Код замка – день рождения Кира – Гур помнил наизусть. Клацнула крышка, и Хорек восхищенно выпалил:
- Ох ни хера же себе!
Вид золотых слитков и куда более ценных ампул произвел впечатление даже на старавшегося казаться невозмутимым Феропонта – тот крякнул и подкрутил усы. Одна Бритва никак не прореагировала, мазнув по сокровищам равнодушным взглядом. Как будто видела и покруче. Соплячка.
- Ваш гонорар, - Гур отсчитал положенное, завернул в тряпицу, что были тут вместо салфеток, и пододвинул к Феропонту, после чего закрыл чемодан. Одновременно захлопнул отвисшую челюсть Хорек. На крысином его личике читалось неприкрытое желание сломать Гуру шею и забрать чемодан, немедленно, сейчас, все и сразу! Гур крутанул колесики замка, сбивая комбинацию, и Хорек разочарованно вздохнул.
Пока нет, мой алчный звереныш, подумал Гур. Пока нет. Сначала придется немножко поработать. Это хорошо, что ты такой злой и жадный. Ты будешь хорошо убивать – а если убьют тебя, ни капельки ни жалко.
- Кхгм, - прочистил горло Феропонт, убирая добычу за пазуху. – Премного благодарен. Рад, что наши услуги вас удовлетворили. Так что вы там говорили о дальнейшем сотрудничестве?
Прежде чем Гур начал говорить, принесли еду – пришлось сделать паузу, пока рабыня расставляла многочисленные тарелки, плошки, блюдечки и пиалы. Хорек набросился на лагман, едва не опустив нос в тарелку, энергично работая ложкой и утирая жирные губы рукавом. Бритва вытащила из своего арсенала небольшой ножик и принялась лениво ковырять плов, выбирая куски мяса без жира. Один лишь Феропонт терпеливо ждал, сцепив пальцы на пузе.
Отведав лагман – пересоленный и, похоже, все-таки из собачатины, а не баранины, Гур отхлебнул чая и спросил:
- Вы что-нибудь слышали о компрачикосах?
Бритва едва заметно вздрогнула, а Хорек хрюкнул в тарелку, услышав незнакомое слово, и тут же подавился, зайдясь в приступе кашля. Феропонт от души стукнул отпрыска по спине и, воздев бровь, ответил: