Тетя Верочка была оживленней всех. Со своей изящной, откинутой назад головой, обмотанной голубым шарфом, она смахивала на волшебное существо из «Тысячи и одной ночи» — причудливая, как принцесса, непосредственная, какими бывают ребята-дошкольники.
Как мило она расширяла глаза, с каким невиннейшим выражением рассказывала что-нибудь зазорное тишайшим своим шепотком. Невозможно было ею не любоваться, не потерять из-за нее головы!.. Каждое ее движение бессознательно грациозно, будто движение кошки. Заметив чьи-то внимательно глядящие на нее глаза, она прижималась к груди человека, разглядывающего ее, головой, обмотанной в голубой шарф, зажмурившись, впитывала в себя чужое тепло... Кому бы это простили? А ей прощали.
Как-то один, замерев в углу, набрасывал тетю Веру жадно и быстро карандашом на обрывке ватмана; другой пел французскую песню тихим речитативом:
— Выпьем за ту, что брызжет искрами, как шампанское!
— Юлька, — не оборачиваясь в сторону застекленной двери террасы, сказала однажды ласковым шепотом тетя Вера, — мы бы не имели понятия, что за нами подглядывают, если б ты временно перестала крутить гоголь-моголь... Как ты рассеянна. По-моему, гоголь-моголь давно готов.
Содрогаясь от унижения, Юлька вихрем метнулась в кухню.
Но долго потом тетя Вера с невинным видом ее донимала:
— Юлька, скажи по правде, у тебя хорошо получился тот гоголь-моголь?
Возвращаясь с работы на дачу, тетя Вера почти всегда прихватывала с собой по дороге гостей. Без особого выбора. Была бы только персона мужского пола.
И вот однажды выяснилось, что гость, которого она привела в их «почтенный дом», познакомился с ней не больше часа назад: он голосовал.
— Веруня — умная женщина, — усмехаясь, говорила мама, — подбирает все, что приносит прибой. Поскольку она биолог — хороший биолог — не так ли? — не станет ждать милостей от природы...
Если при этом оказывалась на даче Галина Аполлинарьевна, она отвечала маме:
— Вы правы, правы! Пора ей посыпать пеплом главу, отречься от земных радостей, ходить одиноко по лесу и... и сморкаться!.. Желательно в мужской носовой платок. Или стать дуэньей и сопровождать на речку свою племянницу: весна, так сказать, и позднее лето... Живая картина! Нет, лучше офорт: листва, две купальщицы... Нет, уж лучше одна купальщица. Другая, постарше, сидит в траве, обхватив колени, поскольку надеть в ее возрасте купальный костюм — ни-ни!.. Олицетворенное самоотречение, тишь, одиночество... Знай свое место! И закруглись.
Ничего особенного она, казалось, не изрекала. Но Юльке вдруг становилось яснее ясного, что перед ней дура. «Я дура!» — так и было написано на красивом полном лице Галины Аполлинарьевны. «Интеллигентная дура! А что, нельзя?»
«Дура! — ругалась про себя Юлька. — Дура, дура!»
А тетя Вера спокойно и молча вязала очередной мужской сероватый джемпер. Сидела на садовой скамье, чуть-чуть наклонив голову. Ее пальцы бегали, тетя Вера считала петли.
— Тетя Верочка, это кому? Прокофьеву?
— Нет, зачем же... Может быть, Иванову, если мне посчастливится и прибоем вынесет на мой бережок Иванова.
— ...Тетя Вера, ну а почему это мне никогда не бывает скучно купаться одной?.. И по лесу ходить одной?
— Одной?.. Ах, да... — ответила тетя Вера, сосредоточенно продолжая вязать. — Что ты, Юлька? Да, да, конечно... Одной, одной...
И вдруг она стала задумчивой и серьезной. Кошачьи глаза легонько сощурились.
— Мир хорош. Кто спорит?.. Но все вокруг тебя, понимаешь ли, расцветает, если ты с мужчиной, с сопровождающим. Все вокруг делается радостнее, острее. И закат, и лыжи, и хорошая выставка, если тобой восхищаются, если ты чувствуешь себя женщиной... И ничего особенного мне как будто не надо... Так... Одного, двоих... А знаешь ли, девочка, что такое слова?! Мужские слова?.. Знаешь ли, что такое власть над чужой душой? Пусть бедной, пусть нищей! Знаешь ли, что значит вдруг одарить человека взглядом и...
— Довольно, Верушка! — небрежно сказала мама с балкона. — Благодарю тебя за бесценный, так сказать, педагогический инструктаж. Ты просто великолепна!
И, нагнувшись, мама выбрала себе огурец из банки. Малосольный (она любила малосольные огурцы!). Надкусила его, усмехнулась. В глазах с тяжелыми веками вспыхнул короткий огонь.
— Право, впору изобрести для вас кибернетического кавалера!.. Спутника, сопровождающего, как вам будет угодно. Пусть рядом с ним для тебя и Галины Аполлинарьевны расцветет мир.
— Бог в помощь!.. — живо откликнулась Галина Аполлинарьевна. — Евгения Васильевна — вы гуманнейший человек и гуманнейший кибернетик!