Тогда их помещали в отдельное подсобное подвальное помещение, где они в тишине и спокойствии , приводили себя в порядок, чтобы после окончания рабочего времени, могли без труда и последствий покинуть пределы данного предприятия.
Начальник цеха еще немного покрутившись, ушел к себе в кабинет.
Кабинет находился в другом конце корпуса цеха и после получки начальник выходил из него крайне редко, поэтому проблем никому особо не доставлял.
Руководство велось дистанционно и только через мастеров. Вернее через мастера, так как один из двух мастеров был сыном главного инженера и на работе довольно редко задерживался, вел свой какой-то где-то бизнес и сразу после утренней планерки быстро уходил. А реальную власть в цеху сосредоточил у себя оставшийся мастер Саша по прозвищу Белый. Он и был главный в бригаде авторитет. Авторитет непререкаемый и жестокий.
Саша давно подсел на местные обычаи и четко соблюдал график приема допинга. Вернее он это график и определил. Поэтому, когда ушел начальник цеха , он уже изрядно повеселевший начал объяснять политику текущего рабочего периода:
-Так, пацаны!-начал Саша.-Сегодня у нас ремонт трубы конденсата и чистка четвертого ,и пятого кондиционеров. Давай бригадир, распределяй кто пойдет.
- Конденсат варить пойдет Ваня-сварной с новеньким Пашей. А на кондиционеры, мы разобьемся на две отдельные группы и за пару дней все выполним.- отчитался бригадир.
Ваня был хороший сварщик , однако к своим сорока годам практически не мог говорить. А если вдруг его прорывало на разговор, то разобрать его сильно развитую и быструю речь было практически невозможно. Вернее возможно, если рядом находился старый и опытный пацан.
Варил он еще лучше чем говорил, но только при определенной дозе спиртного напитка. Поэтому и так как сварщик был один, Седой уделял особое внимание контролю за его бодрящей и волшебной порцией.
Ваню постоянно колотило и шатало из стороны в сторону ,а нос стал сильно красным и светился , как будто это яркий дорожный светофор-последствия долгого и изнурительного труда с примесью спиртовой разведенки.
В связи с таким носом он часто получал люлей от руководства завода, даже когда изредка бывал трезв. И больше всего их приходилось на зимнее время, так как свой сварочный аппарат он часто выкатывал промывать на улицу к здешней ливневой канализации, и на белом зимнем фоне снега ярко сверкал своим красивыми красными ноздрями, прямо перед административным здание управления завода, как раз со стороны окон кабинета директора предприятия.
Последний все никак не мог понять такой наглости и такой беспечности. Он вызывал к себе на разбор главного инженера, тот затем хорошо вставлял начальнику цеха, начальник цеха мастеру, а мастер Ване-Ване в нос.
Это было очень суровое и жестокое наказание и в последствии, если кто и видел Ваню на работе , так только в сварочной черной, почти непроницаемой, маске. Так он и ходил неделю-две пока про него наверху совсем не забывали и Ваня опять становился полноправным реальным пацаном, до следующего своего залета:
-А мощно я щегодня уйду!-прошепелявил кто-то из бригады.-У меня шивот болит!
-Конечно можно Толик!- виновато ответил Саша.-Мог бы и не спрашивать.
-Тода я пошалуй поду.- продолжил Толик, сверкнув своим беззубым ртом.
- Иди Толик. Иди.-Еще раз повторил Саша и продолжил.-Мы с пацанами тебя чуть что прикроем. Не переживай.
Толик тяжело встал и медленно пошел к выходу.
Саша не мог отказать Толику ни в чем и на то были веские причины.
Буквально каких-то пару месяцев назад Толик сильно пострадал от кулаков мастера. Он считал Сашу своим другом, ходил у него в приближенных и даже иногда мог ложить на бригадира.
Они часто вместе выпивали ,как на работе , так и после . Притом, что на работе у них было специально отведенное в подвале место. Место про которое не знало вышестоящее начальство. Место которое представляло из себя, небольшой отдельный кабинет.
Именно в этом месте между Толиком и Сашей и произошел когда-то спор о дальнейшей стратегии развития бригады слесарей-ремонтников, переросший затем в силовой жесткий конфликт.
Толик не понял доводов и аргументов своего начальника и назвал его петухом На что Саша, будучи в юности неплохим боксером, ответил ему хлесткими ударами по физиономии.
К концу боестолкновения у Толика во рту осталось только два целых зуба: один клык сверху, один клык снизу. Остальные зубы остались валяться на холодном бетонном полу этого тайного помещения.
Толик на братана заявлять никуда не стал, а приноровился жевать пищу двумя оставшимися у него зубами, притом делать это так искусно, что ни в чем себе больше никогда не отказывал. Правда и Саша ему тоже теперь старался не отказывать и особо не напрягать, постоянно при этом начисляя дополнительную неплохую премию, каждый месяц. А, так как количество денег на бригаду выделялось сильно ограниченное количество, то он на такую же сумму лишал другого пацана- новенького. И когда тот задавал вопрос: "За что?". Отвечал просто и вежливо: " Пошел ты на х.й!"
В общем такая интересная у меня работа с талантливым менеджментом в сильном коллективе.
Развод был закончен и я полный энергии, открыв свой ящик в рабочем столе, стал деловито собирать для работы неказистый инструмент.
Вдруг что-то сильно дзинкнуло у меня под рукой в ящике.
" Что это?"-тревожно подумал я, но быстро взяв себя в руки, принялся аккуратно доставать незнакомый мне металлический предмет.
Предмет ярко блеснул в утренних лучах солнца и звонко зазвенел. То был маленький блестящий колокольчик.
Сразу радость и тепло окутало все вокруг меня пространство. Стало так привольно и хорошо, а колокольчик все звенел и звенел.
Практически не переставала трястись в треморе , держащая его, моя левая рука, пока где-то через пол часа меня, радостно с оскалом на лице, не заломали счастливые от звона мастер и бригадир.
С криками :" Падла достал !" Они долго били меня ногами , пока мой тремор полностью не сошел на нет . А затем предупредив, что если я не успокоюсь мне засунут колокольчик в неприличное место, отправили продолжать рабочие будни
Выйдя за проходную предприятия я по своему обыкновению зашел в близлежащий магазин.
Купил там бутылочку вкуснейшего крепленого вина "Рагнеда" и зайдя в первую попавшуюся подворотню, выпил его залпом из горла.
Но мне ,уже немного протрезвевшему, не стало легче , а наоборот тоска-печаль окутала мое сердце.
Звон колокольчика продолжал играть у меня в ушах, звон колокольчика пронзил мою страдающую душу.
Я вспомнил утро, вспомнил его великолепную музыку, его прекрасный вид.
" Где ты теперь мой колокольчик?- никак не мог я вспомнить ,как он пропал.-Куда ты делся мой звоночек? Кому ты счастье теперь несешь? Я тебя никогда не забуду! Я тебя никогда не не услышу!"
Слезы ручьем потекли на мою уже далеко не модную и немного облезлую куртку.
Несравненное горе жадно топило меня. Господи! Я не хотел больше жить! Но вино сильно стало проситься наружу, надо было срочно что-то закусить и я вспомнил о конфете, которая должна была лежать в правом кармане моих измазанных брюк, еще со вчерашнего вечера.
Засунув туда руку, мои пальцы вместо конфеты наткнулись на что-то холодное , обтекаемое и металлическое и я, зажав предмет в кулак, вытащил его наружу.
Моему счастью не было предела. Это был тот самый чудесный волшебный колокольчик.
"Спасибо тебе Господи!- во весь голос заорал я.- Спасибо тебе за все!"
И не обращая внимания на прохожих, звеня колокольчиком и прыгая от счастья, резво побежал к себе домой.