Открыв глаза, перевел дух и понял, что мы с ней стоим на мосту у самых перил.
— Как мы здесь очутились?
— Разве это важно? — улыбнулась она, не выпуская меня из объятий.
Я покачал головой.
— Это случится здесь?
— Да, — тихо ответила она, глядя мне в глаза. — Все, как вы просили. Уйти любимым, оставить по себе хорошую память, не успеть никому причинить горе.
Порыв ветра — госпожа Канси отдаляется от меня. В теле легкость, невесомость и тепло. Ощущение полета, треск — подо мной ломается лед, вокруг звенит ля-бемолем холодная вода. Она звучит так же, как колокольчик в ее волосах...
* * *
На мосту толпились люди, охали, ахали, звали полицию.
— Какая трагическая гибель, — раздался за спиной недовольный мужской голос.
Госпоже Канси не нужно было и поворачиваться, чтобы узнать, как выглядит его обладатель. Черные волосы, овальное красивое лицо, пронзительные глаза, чудесная фигура.
— Трагическая кончина — моя специализация, — спокойно ответила женщина.
— Я знаю, потому и устроил тебя на это место, — заметно раздражался собеседник. — Ты получила, что хотела. Пятьдесят шесть полных лет жизни. Но где то, что нужно мне? Где душа?
— В этот раз она достается не тебе, — госпожа Канси старательно изображала бесстрастность.
— Почему ты не соблазнила его? — прошипел демон. — Почему на улицу выпустила? Что это за чистосердечная помощь незнакомцам?
— О свободе выбора забыл? — в этот раз она повернулась к мужчине. — Все, что могла, — сделала. Если я буду давить или что-то навязывать, тут же получу проблемы с другой стороной! Проект закроют! Ты перестанешь вообще души получать!
Он отступил на шаг, сложил руки на груди, нахмурился.
— Ты права. Тут я погорячился. На меня тоже давят, требуют результат. Хоть какой-нибудь.
Госпожа Канси вздохнула. Она отлично знала, что сейчас будет, а длинная вступительно-обвинительная речь ее давно уже раздражала.
— Двадцать пять лет бери. Не больше, пожалуйста, — попросила женщина. — У меня пятнадцать на волшебство ушло. Десять понадобится, чтобы восстановиться. У меня скоро сил на магию не останется...
— Половина — это двадцать восемь! — отрезал демон и вонзил ей в сердце длинную иглу.
От боли дыхание перехватило, на глаза навернулись слезы. Женщина вцепилась в своего мучителя, чтобы не упасть. Жизненная сила уходила, колени подгибались, с губ срывались хриплые стоны.
Демон выдернул иглу и, бросив «Вот так-то», ушел на свой план. Госпожа Канси, невидимая людям, упала на колени, успев в последний момент выставить руки. Дорогая одежда и перчатки оказались в месиве из грязи и снега. По щекам текли слезы, каждый вдох причинял боль, сердце билось медленно и гулко, будто его только что запустили, сил подняться не осталось.
Она с горечью подумала, что сейчас, как никогда, пригодился бы ангел. Но он всегда опаздывал...
Конец