«Я здесь, я слушаю вас, госпожа», – сказал Габриэль мысленно.
«Площадь гиацинтов, Площадь гиацинтов», – пронеслось в голове.
Бубенцы легонько вызванивали название площади. Что ж, нужно привыкать к звону в ушах. Габриэль накинул плащ и тихо вышел, оставив за дверью сонное дыхание Петера.
До площади четыре квартала, время позднее, здесь, на окраинах навстречу может попасться патруль. Сделки с магами, у которых нет лицензии, и плохи, и хороши тем, что никаких обязательств относительно властей не налагают ни на одну сторону. Наоборот, ни та, ни другая сторона не должна впутываться в такие отношения. Хочешь жить – умей вертеться.
Ну, и на что способна эта госпожа Убио? Он повернулся на каблуках.
…Козодой? Мило. Габриэль взмыл над тёмной улицей, поймал ветер и понёсся над крышами на юг, в сторону будоражащих ночь золотистых огней.
Площадь, освещаемая фонарями, блестела, словно политая маслом. Сделав круг, Габриэль присмотрел тёмный уголок с несколькими деревьями и уселся на ветку.
«Остерия «Под аркой», на углу, за фонтаном», – рассыпались звоном бубенцы.
Габриэль сорвался вниз и вернул себе человеческий облик.
Что ж, вот и узнаем, чего потребует хозяйка: быть доставщиком чего-то запрещенного, подстроить несчастный случай неверному любовнику или просто выследить его с новой пассией?
Благородные дамы не могут опускаться до присутствия в подобных местах, ещё и в такое время, да и вообще марать самолично руки и унижаться до сцен ревности или оскорбленной невинности. Быть может, придётся следить за её мужем или бывшим ночами напролёт? Потому госпожа Убио и спросила насчет сна? Ночной график мало кто выдерживает?
Габриэль, держась в тени, насколько возможно, пересёк площадь и нырнул в арочную галерею. Ресторанчик он нашёл быстро. Сквозь стеклянную дверь бегло осмотрел часть зала перед входом. Звякнув дверным колокольчиком вошёл.
На секунду бубенцы в голове перестали быть слышимы, их заглушили говор, музыка и шум в помещении. Солоноватый сырный дух щекотнул ноздри. Вспомнив, что не поужинал, Габриэль облизнулся. Если задание будет в том, чтобы торчать здесь всю ночь, можно будет взять какую-нибудь дешевую закуску.
Но колокольчики приказали ему следовать дальше, мимо витрины с закусками, к двери в туалетные комнаты.
Габриэль вошёл в кабинку, в несколько привычных движений снял крышку бачка: да, отличный клинок, упакованный в непромокаемый пакет. Магический клинок, должно быть. Значит, без крови и с женщиной-хозяйкой не обойдётся. Благородная дама, ха!
И что ему делать: вонзить клинок в кого-то из посетителей или в собственное тело – ведь иначе не удастся доставить его госпоже Убио…
Бубенцы замолчали. Чего эта женщина ждёт? Габриэль присел на крышку унитаза. Ему захотелось спать. Он сидел, подперев голову руками, ероша волосы, потирая веки, разгоняя сон. Может ли быть, что магия госпожи Убио нестабильна и её сила ослабла? Ждать ли дольше или что-то предпринять? А может она так проверяет его выдержку?
Двери уборной хлопнули, кто-то вошёл по надобности, Габриэль услышал бойкое журчание.
Если магия сильна, ничего от удара клинком тому, кому он не предназначен, не будет. А если не сильна – тем более. Клинок могут видеть и осязать только маги и те, кто, заключив с ними договор, принял на себя часть их силы. Поэтому поранить себя у Габриэля получится, а вот случайную жертву – нет.
Он почти беззвучно вскрыл пакет, вынул клинок и, держа его за спиной, спокойно, не таясь вышел из кабинки.
Мужчина стоял у рукомойника. На глазах у Габриэля он закончил мыть руки и закрутил кран. В зеркале, что висело над раковиной, их взгляды встретились. Магия госпожи Убио, должно быть, всё же бродила в Габриэле, иначе как он мог бы за одну секунду почувствовать, что на этом существе полсотни загубленных жизней?
Габриэль ударил от поясницы вверх, под рёбра, в правую почку.
Содрогнулся он уже после удара, когда мужчина, хлопнув, словно проколотый воздушный шарик, рассыпался в прах.