Голем? Значит, клинок предназначался ему?
Габриэль взглянул на светящийся голубоватым кинжал, словно спрашивал у того ответа. Потом осторожно достал из кармана чехол, вернул клинок в импровизированные ножны и направился в кабинку – дело оказалось проще, чем он предполагал. Возможно, клинок в будущем ещё понадобится или же его заберут те, кто оставил оружие в бачке.
Габриэль уже был готов опустить пакет в воду, но тут бубенцы в голове властно звякнули: «Не время».
И вновь потянулось ожидание. Габриэль позёвывал, думал о горячей еде для себя и Петера, хотя бы свежем утреннем хлебе, когда всё закончится. Жаль, в теле козодоя не унесёшь настоящую, не магическую бутылку вина – таскать еду и выпивку в забегаловках они с «братьями» в приютские вечно голодные времена научились виртуозно. Возможно, без практики его навык немного притупился, но как узнать, если не пробовать?
Нескольких посетителей пришлось пропустить, прежде чем колокольцы звякнули: «Сейчас». Габриэль снова вышел из своего укрытия, и всё повторилось, как и в первый раз. Только теперь Габриэль почти не смотрел на свою жертву. Ему хотелось поскорее всё кончить и заснуть.
Но неумолимые бубенцы снова запретили ему покидать место и заставили дожидаться нового голема. От нечего делать Габриэль нашёл припрятанные здесь для уборок веник и совок и смёл кучки праха, что остался от фантомов.
После третьего голема Габриэлю показалось, что он вот-вот потеряет сознание, настолько сильной была потеря энергии. Проклятая ведьма, вот отчего с ней боятся связываться! Магическое оружие забирает силы не того, кто его создал, а того, кто им пользуется!
Шатаясь, он добрёл до кабинки, кое-как запихал кинжал в пакет и торопливо сунул в бачок. Колокольчики предостерегающе затрещали, но Габриэль решительно сдвинул крышку на место. Нужно на воздух, решил он, и пошатываясь побрёл наружу.
Свет в зале слепил глаза, в голове стоял трезвон, взгляд блуждал и повсюду натыкался на смеющиеся раскрасневшиеся лица – в остерии ночью все посетители навеселе или даже крепко пьяны, и единственное, чем отличался сейчас от толпы Габриэль, было усталое, измученное выражение лица. Когда эта мысль пробилась в его сознание, Габриэль растянул безвольные, резиновые губы в подобие улыбки и продолжил движение к выходу.
Холодный ночной воздух освежил его, дал возможность собраться с силами и подумать над своим положением.
Положение было незавидным и практически безвыходным: нарушение контракта без форс-мажорных причин лишало магических сил и платы за основную часть работы. Его имя попадало в «черный банк» сведений о ненадёжных исполнителях и клиентах. С репутацией, которую Габриэль тщательно зарабатывал несколько лет, зарабатывал потом и кровью, можно было попрощаться. А после – неустойка госпоже Убио, и ещё Мунгофу – как его поручителю. Всё это значило, что Петеру и ему неизбежно придётся вернуться в «братское рабство», в банду к Равену и Карло.
Габриэль прижался к холодной стене спиной и затылком: сейчас она была единственным тылом, единственной его опорой.
Продержаться до конца ночи или найти в себе силы для того, чтобы начать мучительный путь на свободу заново?
Бубенцы в голове ответили ему оглушительным смехом.
Рама в окне госпожи Убио была поднята, птица влетела в широкие просветы решетки и спланировала на пол, на первые светлые полоски нового дня.
Габриэль тяжело привстал на колено и с усилием вытянул из груди кинжал. На подрагивающих руках протянул его вперед, ожидая, когда хозяйка изволит подойти и принять оружие.
«Не смотри в лицо ведьме, не соглашайся больше ни на что. Сегодня, сейчас же – ты должен завершить контракт».
Голубая магическая завеса колыхнулась, женщина вышла, осторожно взяла из его рук клинок. Габриэль не видел, куда она его положила.
– Благодарю вас за службу.
Голос звучал чисто и мелодично. Как колокольчики из её зова.
Габриэль усмехнулся этой уловке и попытался встать. Голова закружилась, и ведьмины руки подхватили его. Против воли он взглянул ей в лицо.
Госпожа Убио выглядела очень молодо, лет на восемнадцать-двадцать. Молодая женщина, даже девушка с растрёпанной рыжеватой косой и большими зелёными глазами. И при этом казалась испуганной и сострадающей.
Хитрая бестия. Габриэль зажмурился. Ни на что другое, чтобы противостоять магии, он сейчас не был способен.
«Я говорила, что это будет опасно. Упрямые мальчишки, они всегда такие самонадеянные… Что же делать? Что же делать?»
Габриэль слышал растерянное бормотание, пока она помогала ему дойти до тахты, укладывала, стаскивала сапоги.
Потом он уже ничего не слышал и не помнил: сон накрыл его пеленой – без звуков, видений, тревог и страхов, словно унёс под землю на вечный покой.
– Фра? Фра?!
– Чёрт, Петер! Откуда…Откуда ты взялся?
Габриэль растерянно обводил глазами комнату и не мог понять, почему всё вокруг так похоже на его дом и почему голова Петера сейчас торчит перед ним. Он сел и спустил ноги с кровати. Петер выпрямился и довольно улыбнулся.
– Ты пропустил завтрак. Обедать будешь?
Габриэль вздохнул.
– Когда я вернулся?
– А ты ночью уходил? Я не заметил. По мне, так ты сегодня продрых дольше меня.
– Сапоги… Где мои сапоги, Петер?
– Почем я знаю! Я не видел. Честное слово!..
Всё тело ныло, худые ботинки Петера жали ногу. Малявка даже ни словом не обмолвился, что подошва отходит, паршивец.
Габриэль, мягко, но уверенно отстранив с пути горничную, прошел в покои хозяйки. На колено он не встал, лишь отвесил поклон у черты.
– Прошу прощения, сударыня. Но кажется, вчера я кое-что забыл в вашем доме…
– Забыли? Что же? – прозвенел, будто с насмешкой, голос-колокольчик.
– Мою обувь…
Тут Габриэль осознал, насколько двусмысленно для постороннего уха звучит их диалог, и почувствовал, что щеки и уши у него начинают гореть.
– В самом деле? Что же, я спрошу прислугу? Мария?!
– Нет, – выпалил он, – не стоит. Если сразу не нашлись, значит, туда им и дорога…Всё равно были старые… Довольно старые, то есть… Извините, что потревожил…Но могу я узнать, окончен ли наш контракт?
– Окончен. Проверяйте свой счет, остаток платы должен поступить до конца дня.
Её голос остался звонким, но лукавства в нём уже не было.
– Вам повезло с братом, – после секундной паузы произнесла госпожа Убио.
– Простите? Вы его знаете?
– Разумеется. Мне доводилось…обращаться к нему за помощью. Вчера я закрыла старый должок… И очень рада, что у меня получилось! Не понимаете, Габриэль? Сколько хозяев-магов было у вас прежде?
– Шесть, – растерянно ответил Габриэль.
Он даже забыл своё обещание не смотреть на ведьму.
– А сколько големов вы поразили за ночь?
– Тоже…шесть…
– Ваш брат, видя, как вы не спите, догадался о причине: ваши прежние хозяева сохраняли над вами власть. Так, на всякий случай. Это, к сожалению, не редкость у магов, особенно если они никому не отчитываются о своих договорах… Я понимаю, что это ужасно… Этой ночью, уничтожая големов, державшихся вашей энергией, вы разрушали связь с хозяевами, но при этом истощали себя. Я никогда не занималась магией подчинения и освобождения, отец вообще запретил мне всё волшебство, кроме домашнего, я даже из-за этого не могу получить лицензию… И я никогда не создавала магического оружия… Поэтому очень боялась, что вы можете пострадать. Но, к счастью, всё прошло хорошо. Вы справились. Сейчас вы полностью свободны.
Девушка, глядя на него, сияла. Габриэль чувствовал, что готов стоять и смотреть ей в лицо вечно.
Однако госпожу Убио этот его взгляд, похоже, смущал. Она всплеснула руками и, пролепетав «Я на одну минуту!», скрылась за непроницаемой взгляду магической завесой.
Когда она вынырнула оттуда, в руке её была небольшая коробочка.
– Вот, возьмите. В подарок. И на всякий случай. Если что-нибудь будет вас беспокоить по ночам…
Выйдя на улицу, Габриэль открыл коробку. Колокольчик нежно звякнул, когда он встряхнул его.
Госпожа Убио в своей комнате в этот момент улыбнулась. Работает! Превращать магические клинки в колокольчики и дарить их – идеально. Отец никогда не догадается.