- Пока, особой шумихи нет, - пояснил Константин. – Это дело резонансное. Если вина Германа будет доказана, полетят многие головы. Так что проверка остаётся в рамках следствия. До сих пор поверить не могу, что такое бывает. Взрослый человек, устроил настоящий конц лагерь для детей. А я, умудрился отправить туда своего сына.
Савва задумчиво задрал голову к потолку.
- А я вот думаю, - он потёр подбородок, - чем мы елку будем наряжать? Ты привез нам украшения, пап?
Я взмахнула руками.
- Господи, о чем ты только думаешь? – возмутилась я. – Наши товарищи в беде. Я ещё в беде. А у тебя на уме гирлянды с мишурой? Как так можно?
- В этом то и дело, - сказал Савва, посмотрев мне в глаза, - меня не волнует их судьба. И если я вижу, что с тобой все в порядке, единственное, о чем мне остаётся переживать - это гирлянда.
Если бы не стоящий рядом отец, моя тряпка бы снова полетела в этого эгоиста. Только на этот раз, это было бы куда болезненней. Я знала, что ему плевать на них, он прекрасно дал это понять. Но зачем он ведёт себя так, зная, что мне это неприятно слышать?
- Кстати об этом, - Константин Романович приподнялся с дивана, - когда все закончиться, тебе есть куда идти? Я умею виду, тебе есть, где жить, Соня?
Я робко кивнула.
- Ты можешь оставаться здесь, сколько тебе нужно. И если нужна моя помощь, то обращайся. Я сделаю все, что смогу.
- Спасибо, - поблагодарила я. От этого мужчины шла неподдельная забота. И если бы несправедливые рамки дозволенного, я бы кинулась ему на шею.
- Привези мне Соньку, - крикнул Савва в след уходящему отцу.
Его просьба поставила нас в тупик.
- В смысле приставку, - пояснил он. – Сони Плейстейшн. Иногда бывает жутко скучно.
Роман Константинович вскинул бровями.
- Это все, Ваше Величество? Или будут еще пожелания?
Савва ещё больше развалился в кресле.
- Пожалуй, да, - по-царски ответил он. – Массажистку. Я хочу, чтобы она была азиаткой.
Константин понимал, что отвечать на это не имеет никакого смысла. Разговор был окончен и он собрался уходить. Но я не успела задать главный вопрос.
- Роман Константинович, - окликнула его я. – Что сейчас происходит с ребятами? Их отпустили?
Мужчина приложил руку ко лбу.
- Ах да, я совсем забыл. Некие Глеб, Аля, и Кофта передавали вам привет, - сказал он и Савва издал смешок за моей спиной. - Большинство распределили по спеццентрам. Домой им пока рано. Для общества, вы в любом случае остаётесь преступниками. Извини. Я сейчас еду к ним, чтобы собрать нужные показания. А потом, мы разберемся, что с ними делать.
Сердце облилось мёдом, но не полностью. Было забавно, что он назвал Майку Кофтой, но я практически пропустила это мимо ушей. Мне нужно было узнать ещё кое-что.
- А что насчёт Котовых? – выдавила я. – О них что-нибудь известно?
- Котовы? – переспросил мужчина. – О таких не слышал.
Я угрюмо опустила голову, а Савва помрачнел. Я знала, что ему будет неприятен мой интерес касательно этих ребят. Но мне хотелось это знать.
- Пойми, Соня. Большинство ребят находились в удрученном состоянии. Кому-то требовалась срочная госпитализация, кому-то банальный осмотр. Но я думаю, все в итоге будет хорошо. Вечером, я вернусь. Не переживай.
Я сделала в точности наоборот. Я стала сильно переживать. Вдруг, злой Герман отомстил колонистам? Вдруг, навредил братьям? Мы все прекрасно знаем, на что он способен в гневе. На что он способен вообще.
Роман Константинович покинул нас. Савва занялся елкой, а я молилась про себя, чтобы все было хорошо. Меня окутала дикая жажда увидеть ребят, но я не могла этого сделать. Кому-кому, а мне лучше не дергаться. Остаётся только надеяться, что им там лучше, чем в колонии. Хотя, я полностью уверенна, что так оно и есть. Но что с Маратом? Что Герман сделал с Тихоном? Эта жгучая неизвестность просто убивала меня.
К вечеру, елка была украшена различными вещами. Савва нацепил на неё все, что нашёл в доме. Вместо мишуры, он взял пленку от старых видеокассет, из бумаги вырезал банты, накидал платков и фантиков, а на макушку поставил пластиковый стакан. Все выглядело до боли скверно, зато маэстро был горд собой.
- Не обижайся, - сказала я, глядя на его счастливое лицо, - но я не планирую отмечать здесь Новый год. Надеюсь, что скоро смогу вернуться домой.
Савва приземлился рядом со мной и положил руку на спинку дивана.
- Ты же слышала моего отца? Ты и так дома. Можешь остаться здесь.
- Не неси ерунды, Савва. Я безумно соскучилась по дому. Вы и так мне многим помогли, но остаться здесь было наглостью. И вообще, это полный бред. У меня есть своя квартира, и я мечтаю вернуться в свою комнату. Твои вещи очень удобные, но мне хочется надеть что-нибудь женственное. И размером так на три меньше.
Парень наигранно поник.
- Жаль, у нас могла бы получиться отличная семья. Отец бы забрал Лидию к нам. Я был бы не против, она забавная тётка. Ты и я…
Волосы зашевелились на голове, когда я представила эту семейную картину.
- Опять ты за своё? - устало сказала я. – Хотя. Насчёт Лили ты прав. Она была бы достойной спутницей для твоего отца.
Савва поёрзал на месте, а потом откашлялся.
- А я? Я достойный спутник?
- Конечно достойный, - я натянула слабую улыбку. – Твоей подруге очень повезёт.
Парень разочарованно отмахнулся.
- Ох, ты так предсказуема. Так и знал, что ты начнёшь увиливать от вопроса. Ты всегда так делаешь.
- Именно поэтому, я тебя недостойна. Я неуверенна в себе, - я стала загибать пальцы, - не понимаю шуток, всего боюсь и вообще зануда. Я вообще не уверена, что смогу кому-то понравиться.
- А знаешь в чем твоя проблема? – Савва повернулся и положил руки мне на плечи. – Ты всегда и во всем видишь только минусы. В себе, в жизни. Всего боишься? Согласен. Ты боишься всего, потому что думаешь, что ты ничего недостойна. Но если ты не попробуешь, никогда не узнаешь, как оно на самом деле. И в тоже время, ты очень смелая. Ты смогла сбежать с колонии, помаешь? Ты, черт возьми, украла все эти долбанные записки! Ты! Никто другой до этого не додумался. Даже у меня таких мыслей не возникало, потому что это казалось слишком опасным. Это сделала только ты! Так что заткнись, и не говори мне про достоинства. У тебя их масса.
Я впервые смотрела на него и не пыталась отвести взгляд. Савва единственный кто видел во мне что-то большее. Потенциал, например. Для него я не была просто Соней, которая любит неприятности. Он не считал меня неудачницей. Это был единственный момент, когда я всерьез задумалась о будущем. Одно я поняла точно, что для Саввы там определенно есть место. И оно значимо.
Я не могла не произнести ни слова. Но мне и не хотелось ничего говорить. С ним, я могла молчать, и быть услышанной.