***
В блоке с жилыми модулями света не было совсем. Сразу за поворотом нас встретил сумрак, разгоняемый освещением из оставленного коридора. Дверь в столовую оказалась приоткрыта, уйдя вовнутрь помещения на пару кулаков. Впереди идущие, привычно замерли, пройдя немного дальше по коридору. Боец, прикрывавший левый фланг, опустился на колено, направив фонарь в проём, другой, скучавший рядом с нами в центре, выдвинулся вперёд, занимая позицию с другой стороны двери. Капитан с командой, отошли немного назад, увлекая нас за собой. Камрад наоборот подошёл ближе и, стараясь держаться за стеной, толкнул дверь рукой, распахивая её настежь.
Тишину разорвал рёв похожий на булькающий крик, дополненный приближающимися чавкающими скачками. Полумрак разлетелся лоскутами в отсветах замелькавших трасс. Солдат, подошедший к двери первым, палил длинными очередями с колена. Командир поддерживал его быстрыми короткими выстрелами по два заряда.
- Гранату! - Гаркнул Камрад сквозь треск автоматов.
Боец, ранее шедший рядом с нами, не заставил себя долго ждать. В дверном проёме мелькнула рука, и через секунду гулко ухнуло. Из столовой вырвался сноп ослепительного света, заставляя систему наблюдения защитного комплекса затемнить экран, захлопывая за собой дверь.
- Заходим! - Ударом ноги командир снова распахнул дверь.
Метатель гранат тенью скользнул в проём, тут же озарившийся вспышками выстрелов. Следом за ним влетели и второй боец с командиром, мгновенно умножив треск автоматического оружия. Краем глаза отметил два почти синхронных огненных росчерка, устремившихся вперёд по коридору. И внезапно всё стихло. Также внезапно, как и началось. Теперь, в тишине, стали слышны тихие хрипы и слабое поскрёбывание, нарушаемые редкими хлопками одиночных выстрелов в столовой.
- Максим, Марина, заходите. - Ожила персональная система связи. - Капитан, вам тоже будет интересно посмотреть.
Почти четверть столовой, от дальнего левого угла, оказалась закопчённой, с оплавленными и слегка деформированными панелями на полу и стенах. В оплавленных, скомканных металлических конструкциях угадывались остатки мебели.
- Плазменная граната. - Уточнил капитан, проследив за, задержавшемся в этом углу, лучом моего фонаря.
Сделал шаг и едва не отскочил в сторону, когда под ногой захрустело и мерзко чавкнуло, обдав ботинок защитного комплекса мутной вязкой жижей. Марина, как ни в чём не бывало, направила ствол своего карабина с фонариком на мою ногу и равнодушно пошла дальше. На полу нашлось не меньше десятка здорово изуродованных выстрелами тушек, размерами от кошки, до собаки. Все они были чем-то похожи друг на друга и точно также все чем-то друг от друга отличались. Нам не удалось найти ни одной полностью одинаковой пары, хотя в условиях, когда половина туши прожжена и разворочена раскалёнными шариками, мы могли и ошибиться.
Тела монстров чаще имели крысиные черты, но от экземпляра к экземпляру, встречались то кошачьи то собачьи когти. Зубы и пасти могли быть как такие же, как у хищника, так и мелкие, напоминающие мышиные. Какие-то монстры имели носы, какие-то только их внешнее подобие с костяным таранным наростом на их месте. Нашлось и много пострелянных и подавленных ногами организмов: толи моллюсков, типа улиток, толи гусениц-переростков, плотно закрытых составными хитиновыми панцирями, на одну из которых я и наступил. Но главный, хорошо изодранный выстрелами экспонат, ждал нас у стены в двух шагах от двери, куда солдат стрелял длинными очередями из коридора. Очередная мерзость, на вид, килограмм под семьдесят веса, с задними конечностями, напоминающими жабьи лапки и передними, карикатурно короткими, но гипертрофировано-мощными, с тремя пальцами, увенчанными длинными и толстыми когтями. Шеи как таковой не было. Туловище плавно переходило в широкую морду с такой же широкой и плоской пастью, с множеством мелких острых зубов, расположенных в несколько рядов как у акулы. Маленькие водянистые буркалы были надёжно укрыты веками с мощными костяными наростами сверху. Существо лежало в луже зеленовато-коричневой слизи, в которой уже успели частично расползтись куски его разодранной плоти. Предположение оказалось верным. Стоило наступить в неприятную на вид жижу, как перед глазами, на одно мгновение, всё подёрнулось красным, информируя об агрессивном воздействии на ирбис и повышенном расходе энергии, на поддержание целостности оболочки защитного комплекса. Спина уродца была покрыта толстой грубой кожей, не хуже бычьей, сквозь которую невпопад торчали костяные шипы. Преодолевая омерзение, от осознания, в луже какой мерзости я стою, наклонился и рассмотрел ближе. Вся шкура была изодрана глубокими царапинами. Местами, угадывались шрамы от глубоких рваных ран, затянувшиеся чем-то белёсым. Постучал пальцем и не сразу поверил - «Это же кость!». Или что-то на неё очень похожее. Скоро в голове сложилась картинка, и я увидел спину монстра совсем иначе: костяные наросты, это шрамы от затянувшихся ранок и царапин, а разнокалиберные шипы и гребни, это то, что проросло на месте более серьёзных повреждений. Теперь вид разнородных и несимметричных наростов и шипов не вызывал никакого удивления.