Протянув руку, Дэвид коснулся холодного стекла видеоэкрана.
— Отдохни теперь немного.
— Отдохну. Ведь в среду заседание Правления.
Экран померк до серой пустоты, оставив Дэвида стоящим перед ним в одиночестве. Долгое время он оставался в тихом кабинете, отрезанный от всех, думая и гадая.
Затем он заметил на стене электронные часы-календарь. И внезапно перешел к действиям. С шевелящейся в нем бурлящей смесью приятности и опасения, он поспешил выйти из административного корпуса и нашел на парковочной стоянке перед ним электропед. Всю дорогу до соседней деревни он жал на педаль акселератора.
Остановился он только раз в крошечном магазинчике на тихой деревенской улочке. А затем быстро понесся к многоквартирному зданию на окраине деревни, где жила Бхаджат.
Квартира Бхаджат едва ли походила на дворцовые покои, но была настолько комфортабельной, насколько ее мог сделать «Остров-1». Она занимала номер на верхнем этаже и с ее балкона открывалась широкая панорама всей внутренней части колонии. Большие комнаты обставили мебелью, привезенной шейхом аль-Хашими из его собственного просторного дворца в Цилиндре Б.
Она открыла дверь сама. Слуги на «Острове-1» существовали только электронные.
— Я так и думала, что это можешь быть ты, — Бхаджат шагнула назад, пропуская Дэвида в гостиную. На полу лежал толстый ковер из белой ангорской шерсти. Изящные пальмы в кадках касались потолка.
— Я принес тебе подарок, — сказал Дэвид, доставая из кармана брюк небольшой пакетик.
Бхаджат с мягкой улыбкой приняла его. Он не был завернут в бумагу.
— Косметический набор. — Она подняла на него взгляд.
— Я знаю, что теперь у тебя есть свои принадлежности, — говоря это, Дэвид внутренне дрожал, — ну я вспомнил… ту ночь в Нью-Йорке… ну…
Улыбка ее расширилась.
— Символический подарок. Спасибо, Дэвид. Я буду дорожить им.
Бхаджат жестом пригласила его в комнату.
— Конференция окончена, — сказал Дэвид, не зная как еще завязать с ней разговор.
— И? — спросила она, выглядя не преисполненной страха и надежд, а лишь абсолютно прекрасной и желанной.
— И они согласились на амнистию — действующую с этой минуты. Больше не будет никаких репрессий, никаких боевых действий. ПРОН может обратиться к мирным средствам для достижения своих целей.
Бхаджат медленно подошла к низкой кушетке у окна и устало, удрученно уселась там.
— Всегда найдутся психопаты, вроде Хамуда, умеющего только уничтожать.
Дэвид кивнул.
— Тогда их раздавят, как насекомых. Всемирное Правительство, революционеры Освободителя, даже транснациональные корпорации — они все пришли к согласию: больше никакого насилия.
— На долгий ли срок?
Он улыбнулся.
— На достаточно долгий, если нам повезет. Если мы будем упорно работать.
Она озадаченно нахмурилась, глядя на него.
— Над чем упорно работать?
Дэвид уселся рядом с ней и принялся рассказывать о своих надеждах распространить человеческие поселения по всей солнечной системе, отправить в космос целые колонии, сделанные людьми, чтобы те могли отправлять обратно ресурсы и сырье, которое сделает человечество богаче всех, когда либо живущих.
Бхаджат выслушала его, слабо улыбаясь, и кивнула.
— Это хороший план, хорошая цель. Ты можешь построить для себя достойное будущее.
— И для тебя, — добавил Дэвид.
— Для меня? она покачала головой. — У меня нет будущего. Я убийца.
— Ты спасла мне жизнь.
— Я помогла убить тысячи. И убила Хамуда намеренно… с радостью. Я убила его с удовольствием.
Он увидел вспыхнувший в ее глазах огонь. И боль.
— Шахерезада убила бандита-проновца. Но Шахерезады больше не существует. Ее работа завершена. С другой стороны, принцесса Бхаджат аль-Хашими по-прежнему жива. Она постоянно проживает на «Острове-1»… со своим отцом.
— Я не буду с ним жить!
— Вы сможете жить, разделенные несколькими милями, и никогда не увидеть друг друга. Наверное, со временем твои чувства к нему изменятся.
— Никогда!
— Это долгий срок.
Она уставилась на него.
— Неужели ты не понимаешь, Дэвид? Я не могу тебя любить. Слишком многое произошло между нами. Я никогда не смогу любить тебя!
— Никогда?
Она отвела взгляд.
— Так значит, я буду пленницей? Здесь, на «Острове-1»?
— Ты — моя пленница, Бхаджат. Я был твоим пленником, теперь твоя очередь.
— Ты серьезно?
— Очень. Я люблю тебя и хочу видеть рядом со мной. На Земле у тебя нет ничего, кроме горьких воспоминаний. Останься со мной, Бхаджат. — Он взял ее за руку. — Останься здесь со мной.
— Но, Дэвид, как же ты можешь меня любить?
— Это не трудно.
— После всего того, что мы пережили…
— Особенно после этого.
Она улыбнулась ему вопреки самой себе.
— А ты знаешь, что я никогда не смогу забыть всего, что произошло? Никогда не прощу себе…
— Прощать тут нечего. Все прошлое закончилось. Смотри вперед, в будущее. Помоги мне построить новые миры.
Она взглянула из окон на безумно загибающуюся кверху зеленую землю, на яркие окна, через которые струился солнечный свет и на сплошную зеленую землю за ними, наверху.
— Но здесь же не настоящий мир, — возразила она. — Он такой замкнутый, такой ограниченный…
— Посмотри вон туда, Бхаджат, следи.
Свет тускнел, сперва медленно, настолько медленно, что было трудно сказать действительно ли это происходит. Но затем пылающее сияние солнца потускнело и они увидели через поляризованное стекло окон яркое тело самого солнца, съедаемое темным диском.
— Это солнечное затмение, — пояснил Дэвид. — Луна проходит перед солнцем. Здесь это случается довольно часто, чаще, чем на Земле.
Он услышал, как вздохнула Бхаджат, когда невидимый темный силуэт Луны почти полностью закрыл Солнце.
— А-ах!
Затемненные диски на миг окружило ослепительное кольцо самоцветов, нимб огненных алмазов, сверкающих в темном небе, подмигивая и танцуя. А сияющая солнечная корона мерцала в поле зрения, эфирное, жемчужно-розовое свечение, покрывавшее небеса.
— Возможно, это и маленький мир, Бхаджат, — сказал обнимая ее Дэвид. — Но это только один маленький мир. Нам предстоит построить другие. Нам предстоит распространиться по всему космосу и к самим звездам. Мы можем этого добиться. Я могу этого добиться. Ты нужна мне. Мне нужна твоя сила и твоя любовь. Мы можем оставить Землю позади и все же сделать для Земли больше, чем когда-либо делал раньше любой. Вместе мы сможем этого добиться. И добьемся.
Она повернулась в его объятьях лицом к нему и он почувствовал, что ее сердце бьется так же дико, как и у него.
Солнце медленно вышло обратно и на «Острове-1» вернулся свет дня.
ЭПИЛОГ
Из дневника Уильяма Пальмквиста
Сегодня мы отпраздновали третий день рождения Нила и к концу месяца Рут должна подарить нам дочку. Вдобавок сегодня пришли сообщения о первом цикле урожая в «Способном Исследователе» и все там находится в образцовом порядке, а это значит, что мы еще до окончания года начнем обзаводиться в «Исследователе» домашним хозяйством.
Дэвид Адамс лично прибыл поздравить нас с тем, что мы впервые заставили работать как надо все системы «Исследователя», включая фермы. Мне удалось поговорить с ним лично и спросить, нельзя ли нам привести моих родителей занять наши места на «Острове-1». Он сказал, что привозить в колонию пенсионеров вместо активных фермеров и техников несколько необычно, но он посмотрит, что тут можно сделать. Полагаю, мы не можем просить большего.
Нил, конечно же, хочет быть горняком на астероидах, а не фермером, как его папа. Меня это вполне устраивает. Пока мы живем на «Способном исследователе», у него будет случай повидать уйму астероидов. Ему будет десять лет к тому времени, когда мы повернем обратно к «Острову-1». Если мы вообще повернем.
Вселенная тут большая, и в ней много места для нас всех.