24
КЕЛЛИ
— Эй! А ты что такое? — позабыв об осторожности, спрашивает вслух Фрейя.
Я была выжившей, как ты.
— И что случилось?
От нее идут волны любопытства и ужаса.
Долгая история. Давай для начала постараемся увести тебя отсюда и от полиции.
— В самом деле, давай. Как только я сама об этом не подумала? — говорит она, и в ее мыслях я чувствую боль.
Что-то не так?
— Лодыжка. У меня сильное растяжение. — Фрейя вытягивает ногу, и, надо сказать, выглядит она не лучшим образом, вся распухла.
Ну так вылечи ее.
Она смеется.
— Как?
Ты выжившая, а значит, умеешь это делать. Вот так.
Пытаюсь показать ей, как это делала Шэй, когда лечила себя — направить сознание внутрь, а не вовне и найти целительные волны.
— Вау. И это сработает?
Должно.
— Ладно, попробую. — В ее светло-серых глазах клубятся темные вихри, и я, как и в случае с Шэй, чувствую, что старается сделать Фрейя. Она полностью ушла в себя, и мне приходится сдерживаться, чтобы не вмешаться.
Наконец ее глаза и мысли возвращаются в нормальное состояние, и она осторожно встает. Потом подпрыгивает на травмированной ноге.
— Ну и здоровский же трюк! Спасибо! И… пока!
Куда пойдешь?
Она с безразличным видом пожимает плечами, но на самом деле с трудом скрывает страх.
— Что-нибудь придумаю.
Там повсюду полиция. Я рассказываю, что творится у Лондонского Глаза.
— Вот черт.
Позволь мне помочь тебе.
— Зачем тебе это?
Еще одна долгая история.
— Я никуда с тобой не пойду, пока не узнаю, что происходит и почему ты здесь. Кем бы ты ни была.
Ладно. Подруга моего брата — выжившая. Она сдалась властям на базе ВВС и сказала, что является носителем.
— Идиотка, — фыркает Фрейя.
Она была уверена в своей правоте. Теперь моему брату — его зовут Кай — нужно найти ее. Но недавно он увидел тебя в интернете и хочет узнать, действительно ли выжившие не являются носителями.
— Не являются. И что?
Он хочет, чтобы ты помогла ему в поисках.
— А что я буду иметь с этого?
Я вздыхаю.
Тебе говорили, что ты невыносима?
Фрейя смеется, но это только бравада (по-моему, подходящее слово?). Ей страшно, но еще страшнее принимать помощь от чужака.
Только для начала я посмотрю, где там полиция, чтобы ты не наткнулась на кого-нибудь случайно.
— Предосторожность не помешает.
Кай и отмутузить может, когда кто-то этого заслуживает.
— Качество потенциально полезное.
А еще мы хотим рассказать всем, как это делаешь ты, правду о выживших.
Секунду она молчит, потом кивает.
— О’кей, скажу так, сейчас ты меня убедила. Давай выбираться отсюда.
Мы можем либо пойти к Каю, либо отправить ему письмо на электронный адрес, чтобы он встретил нас где-нибудь.
— У меня нет телефона. Последний, которым пользовалась, утопила в реке. К тому времени они наверняка его засекли.
Ладно. Похоже, разбираться со всем этим придется нам двоим, тебе и мне. Жди здесь. Я проверю, что там творится.
Вылетаю в ночь. Не думала, что такое возможно, но кажется, полицейских стало больше. Район поисков взят в кольцо, которое постепенно сужается, и в самом его центре мы с Фрейей. Наверное, вначале полицейские, как и я, решили, что она ушла, но потом, когда не нашли ее, вернулись к исходному пункту.
Прямо сейчас несколько человек приближаются к краю пирса, где привязана лодка, в которой прячется Фрейя.
Я возвращаюсь к ней.
У нас проблемы.
Я рассказываю ей, что видела.
— Думаю, придется поиграть в «доджемс».
Что ты имеешь в виду?
— «Автодром». Игра с электрическими автомобильчиками. Если натыкаешься на одного из них, толкаешь посильнее, чтобы он врезался в другого, и бежишь.
Конечно. Легко. Хотя лучше все-таки обойтись без этого, а то может быть слишком шумно, и тогда прибудут другие.
— Ты лишаешь меня удовольствия.
Я посмотрю, где они.
Вылетаю, осматриваюсь и тут же возвращаюсь.
На пирсе, между нами и берегом, двое полицейских. Один идет и проверяет лодки. Другой стоит у входа на пирс, на страже, и смотрит то в одну сторону, то в другую. Как только скажу давай, быстро вылезай из лодки и пригибайся.
— Ладно, уже какой-никакой план.