— Значит ли это, что при строительстве ускорителя расширяли сеть уже имевшихся подземных помещений? — спрашиваю я.
— Именно так, — кивает Алекс. — А что было раньше, вы сейчас увидите. — Он склоняется над клавиатурой, и на экране появляются другие, старые, зернистые, сделанные десятки лет назад фотографии подземелий. — Потом построили вот это.
Я вижу изображение червя, похожее на то, что показывала Келли.
— Ускоритель частиц, — продолжает Алекс. — Считается, здесь была создана антиматерия, которая и стала инфекционным агентом, о чем я вам уже рассказывал.
— Но зачем это кому-то понадобилось? — спрашивает Елена.
— Мне доводилось читать, что в ЦЕРНе, в Швейцарии, проводили эксперименты, в ходе которых опухолевые клетки обстреливались антиматерией, — говорю я и вдруг вспоминаю, где именно читала эту заметку: в доме Первого на Шетлендах. — Может быть, они пошли дальше и пытались лечить рак. Или опробовали оружие, и оно взорвалось.
— Это всего лишь догадки и предположения, — качает головой Алекс.
— Не важно почему, но как они могли сделать такое со всеми? — спрашивает Елена.
Ответить на этот вопрос некому: может быть, они не знали и даже не представляли, с чем имеют дело и что может случиться.
А может быть, знали и представляли.
И даже если никто из них понятия не имел о возможных последствиях исследований и экспериментов, разве это может служить оправданием? Они должны были все предвидеть. Нельзя вручить оружие ребенку и потом жаловаться, что ты, мол, не знал, как он с ним поступит.
— Минутку, — говорит Спайк. — Откуда у властей эти фотографии? Разве ко времени начала расследования все здесь уже не было разрушено?
— Зависит от того, кто вел расследование, — отвечаю я. — Во все происходившее на Шетлендах армия была вовлечена с самого начала, не так ли, доктор?
Остальные смотрят на меня с изумлением и любопытством.
— Да, так. Но не вся армия, а только определенная ее часть. Остальные не знали, с чем столкнулись — по крайней мере, официально. Есть такой особый полк..
— Особого назначения.
— Верно, Полк особого назначения. ПОН. Этот полк существует совершенно независимо от остальных вооруженных сил, которые лишь недавно начали раскрывать роль ПОНа на Шетлендах. Я сам узнал о нем относительно недавно, когда работал на базе ВВС. — Теперь и Алекс тоже смотрит на меня. — А ты откуда о них знаешь?
— Они пытались убить меня. — Я рассказываю о событиях в Киллине, о лейтенанте, пытавшемся использовать Кая как наживку, чтобы заманить меня. Рассказываю и вижу, что для Алекса это все — новости.
— Военное командование, армейское или какое-то другое, дать санкцию на такие действия не могло, — говорит Алекс. — Они лишь пытались выследить выживших и отправить их на базу ВВС для наблюдения и изучения. О том, что выжившие могут быть переносчиками инфекции, тогда никто и не думал. Для меня очевидно, что ПОН действовал в одиночку даже после того, как факт эпидемии был установлен и подтвержден. Интересно.
— Подождите-ка. Я не вполне понимаю, что такое ПОН. О каком особом назначении может идти речь? И вообще, с какой целью создавалась такая часть? — спрашивает Елена.
— Насколько я понимаю, целью было предложение альтернативных способов борьбы с террористической угрозой, — говорит Алекс. — В том числе развитие видов оружия, решение о применении которого не могло пройти по обычным каналам.
— Говоря об оружии, вы имеете в виду в том числе и эпидемическое заболевание? — спрашивает Спайк.
— Следствие по этому вопросу еще идет, но, похоже, дело обстоит именно так. За экспериментами на Шетлендах действительно стоял ПОН.
— И они занимались этим без ведома правительства? — с сомнением спрашиваю я.
— Правительство знало об их существовании, но весь смысл создания ПОНа как раз и заключался в том, что он действовал независимо и бесконтрольно.