Оставалось понять, что теперь делать, и план должен родиться как можно скорей, потому что чужак со своими псинами может вернуться в любую минуту. В подтверждении этих опасений поблизости заслышался знакомый лай. Орма моментально вскочила, схватив рикошетку, которую к счастью тоже оставили при ней, и спряталась за валун в дальнем углу пещеры: сгущались очередные регуловские сумерки, и в глубине скал все покрылось мраком. Но переключив спектр визора, ей был прекрасно виден мощный силуэт, появившийся в проходе – оставалось надеяться, что ее он не заметит.
Не заметил вроде. А Ор не придумала ничего лучше, как подойти сзади и садануть рикошеткой по затылку чужака, отчего тот покачнулся, но обернуться так и не успел – обмяк – этот прием всегда работает даже с такими великанами. Плюхнулся на свою же импровизированную кровать, рядом с которой стоял, обнаружив пропажу «добычи». Ранить его Ор не хотела, но вытащить капсулы с транквилизатором из кейса попросту не успела – этим себя и оправдывала, мысленно извиняясь за увечья, нанесенные чужаку. «Ну, он такой крепкий на вид, должен быстро оклематься». А вот этого допускать нельзя, и теперь можно было спокойно достать транквилизатор и вколоть трек для надежности.
Псы оказались глуповатыми (очевидно, как и их хозяин) и даже не поняли, что произошло – наверно, подумали, что их хозяин очень устал и резко заснул. Поэтому они преспокойно легли у входа в пещеру и тоже стали клевать носом. Орме же было не до сна. Еле перевернув и уложив эту махину, она наконец всадила трек и только потом решила разглядеть свою «добычу» повнимательней.
А зрелище было интересное: на чужаке был странный мешковатый костюм из толстой светлой материи, на ощупь как настоящая кожа какого-то животного – Ор никогда не видела такого материала вживую: на Земле и Марсе все давно делали из акрилона и продуктов его переработки из-за нехватки природных ресурсов. Его шея, руки и даже щиколотки были украшены странными узорами тату, вдобавок, на шее висела гирлянда из непонятных массивных подвесок в виде разноцветных кристаллов. Светлые волнистые волосы были едва не длиннее, чем у Ормы. Чужак в целом выглядел как брутальный хипстер-переросток.
А его лицо она разглядывала с особым вниманием – не зря издали он напомнил ей древнего варвара: суровое и сильное, в обрамлении густой рыжеватой бороды, оно завораживало, на него хотелось смотреть и любоваться. Любопытство настолько завладело Ормой, что она решила приоткрыть его верхнее веко, чтоб внимательней рассмотреть, какого цвета должны быть глаза у такого человека.
Они оказались цвета земного неба, и Орме вдруг стало очень тоскливо и грустно: совершенно не к месту вспомнился не по своей воле оставленный дом, земное небо, а не марсианское, розово-серое, которое она терпеть не могла, как и небо Регула. На Земле небеса на закате переливались желто-оранжевыми оттенками, а не мерзкой зеленью, как здесь. Орме всегда нравилось любоваться земным закатом, если подворачивалась такая возможность – каждый закат был неповторим и прекрасен. Но крайние полгода перед отправкой Миссии ей приходилось «любоваться» лишь куском бетона, который был виден из крошечной фрамуги в ее камере на Марсе, а потом еще два года полета закатов она вообще не видела…
Нет, нужно что-то делать и как можно скорей. Варианта было всего два: удрать обратно под купол, пока викинг не проснулся, забыть обо всем и до конца своей невеселой жизни отсиживаться с остальными колонизаторами, медленно деградируя вместе с ними день ото дня. Но этот вариант предполагал короткий срок существования. К тому же таких, как этот варвар, могло быть намного больше – рано или поздно ее колонию, даже скрытую куполом, могут обнаружить, а наладится ли к тому времени хотя бы связь с Марсом – едва ли.
Второй вариант – окунуться в новое «приключение» с головой, хотя Орма и так уже нашла на свой зад проблем выше крыши. Но отпускать синеглазого она уже не хотела. «Его глаза напоминают об оставленной Земле: хоть будет, на что любоваться на чужбине, перманентно вспоминая о родине» – ее кукуха придумала столь пафосное оправдание своему очередному наиглупейшему поступку.