А на что, собственно, он надеялся? Он опять в плену, даже вход в ее палаты-отсек вновь выглядел целым и невредимым и был закрыт – наверняка той же магией его смогли быстро восстановить, даже вмятин не видно. Он ухмыльнулся, сразу поняв, что нужно этой ульхе от императора, но и у него имелось множество вопросов. Первый и самый главный он тут же задал:
- Вы погасили огнежар?
- Зачем ты пошел за мной?
Чужачка задала свой вопрос одновременно с Ордином, и он застал императора врасплох. Что он мог ответить? Что нехорошее чувство привело к ульхе, что он последовал за своими зверями, которые не побоялись огнежара, в отличие от самого Ордина, или что он просто за нее волновался до звона в ушах и набата в сердце? Этого точно не стоит говорить, чтоб чужачка еще больше не возвысилась и не загордилась.
- Ты о лесном пожаре? – Ор согласно кивнул, сделав вид, что не расслышал ее первого вопроса. – Да, огонь колонии уже не угрожает. Но мы не знаем, почему это случилось и случится ли снова.
- Случится.
- Что? Откуда ты это знаешь? – Чужачка не заметила, как подошла почти вплотную к Ордину, требуя ответ.
Ее глаза цвета лесов Планты блестели от волнения, золотистые локоны струились по плечам. Он был рад, что успел вырвать ее из смертоносных жадных лап огнежара, но гордость не позволяла признаться в этом даже самому себе. А руки не послушались разума хозяина и захотели прикоснуться к сокровищу, что удалось спасти. Ульха такого своеволия не позволила и тут же резво отпрыгнула в сторону. Но бежать было некуда – похоже, она это и сама поняла, с досадой почувствовав за собой противоположную стену, когда император стал приближаться к ней.
Мавауты на минуту засуетились, по привычке пытаясь защитить свою маленькую хозяйку, но не в этот раз: Ордину стоило гневно зыркнуть, и они поджали хвосты, замолчав. То-то же: после приключения в лесу они наконец поняли, кто их настоящий хозяин, и магия чужачки Ормы (так, кажется, звучало ее большое имя из уст того старика) уже не поможет приручить их. Этот плен стал затягиваться и походить на топтание желтого мамонта на болоте – только тратил драгоценное время и терпение императора. Ему нужно как можно скорей все узнать и уйти, поэтому пришлось надавить на ульху, хоть делать этого совсем не хотелось:
- Если бы захотел причинить тебе вред, я бы давно сделал это, ульха, и ушел. Но мне нужно знать все о твоей магии, которую я почему-то не чувствую, поэтому я пытаюсь быть великодушным в надежде получить ответы, и поэтому ты здесь, а не осталась в огнежаре.
«Нет, девочка, только не смотри на меня так». Ее взгляд после фразы Ордина будто потух, будто в пламени огнежара сгорела буйная зелень ее глаз, оставив после себя серое пепелище. Сердце Ора пропустило удар, но он не подал виду. Не подала виду и ульха, вновь сверкнув глазами, но это уже был холодный блеск северного льда. Она потребовала рассказать все, что знает император, подозревая его причастность к огнежару в лесу и угрожая, что начнет пытать, если не расскажет все. Из ее пламенной речи Ор не понял и половины, но выглядела девчонка очень воинственно. Чтобы хоть немного смягчить свой предыдущий жесткий напор, он решил первым все ей поведать, но своевольная гордость замаскировала это под «великодушную» уступку.
21
- Огнежар. Ты называешь его «пожар», маленькая ульха. Когда я увидел его вблизи, убедился окончательно – с таким я уже сталкивался ранее в моем мире. Поведай мне, ты видела его огневорот? – У Ормы даже руки вспотели от волнения: откуда он знает? Огненный смерч было видно только сверху с ее флайборда!
Видимо, выражение фейса Ормы сказало викингу больше слов, он нахмурился и отчаянно покачал головой:
- Только не это! Значит, так и есть, и этот мир теперь тоже…
- Что «тоже»? Ор, отвечай! Все это – очень плохо? – Орма опять подскочила к викингу почти вплотную, с мольбой заглядывая снизу-вверх в его небесные глаза. Он посмотрел в ответ: его взглядом можно было плавить лед, а сейчас он плавил мозг Ормы. Другой причины, почему Ор схватила викинга за руку и как полоумная затрясла в ожидании ответа, не найти: