В ту ночь я валялась у себя в отсеке, хватаясь за бока, по которым мне давеча и вели «разъяснительные беседы», поэтому не сразу поняла, что происходит. В отсек вломилась группа вооруженных солдат, которые чуть позднее представились марсианским военным патрулем. Якобы им поступила информация, что на борту незаконно перевозится секретное вооружение и боеприпасы. Меня, ни о чем не спрашивая, загребли в их патрульный шаттл, прихватив для компании парочку мелких помощников с нашего транспортника и самого Моргана. И этой веселой компанией нас транспортировали на Марс, по дороге выколачивая «добровольные» признания в неоднократных контрабандах.
Морган сразу слил капитана, но ему доходчиво «объяснили», что капитан здесь не причем, потому что его не было в рейсе. Тогда Морган чудесным образом все вспомнил и сообщил, что штурман Орма Толз – главный преступник и контрабандист. А я, находясь в шоковом состоянии, но понимая, что все идет как-то не так, молчала. Просто молчала, даже когда патрульные стали более настойчивы в выбивании ВЕРНЫХ показаний.
В результате по прибытию на Марс меня сперва направили в местный военный лазарет, а после восстановления в медкапсуле – в изолятор, где я и приходила в себя ближайшие полгода до вынесения решения Трибунала. За это время от меня так и не удалось получить ответов, я молчала даже на сеансах «опроса»: просто не видела смысла что-то говорить и оправдываться – все уже было решено заранее. Так я стала преступником планетарного масштаба, где главным обвинением фигурировал акт госизмены.
Но видимо, тем, кто меня подставил, надоело ждать моих «добровольных» показаний, или просто на них надавили сверху – за полгода в СИЗО я узнала много мерзких подробностей о бравых военных Марса и об их отлаженной схеме черного экспорта вооружений. В ее отцах-основателях числился чуть ли не сам министр обороны Независимого Марса. В общем, по закону у меня был выбор: пойти по этапу на пожизненное, чтобы не отсвечивала, или участвовать в первой Миссии по колонизации Регула. И не кривая душой, я бы «с радостью» согласилась на первый вариант, потому что места пожизненного заключения были не столь отдаленные, а за полгода созрел некий намек на план будущего побега оттуда.
Но эти подонки не стали и здесь руководствоваться буквой закона: наплевав на все мыслимые и немыслимые правила и нормы, Миссия была сформирована раньше срока, и все «добровольцы» под угрозой физической ликвидации были посажены на борт и отправлены в один конец. Хотя среди колонизаторов нашлись и реальные желающие основать первое поселение на экзопланете, например, Мартин Вом – ты с ним уже встречался во время лесного пожара. Но таких людей было ничтожно мало, как и желающих стать членами экипажа Миссии, ведь они тоже получали билет в один конец. Поэтому на пассажирских шаттлах, куда распределили всех «счастливчиков», тщательно проверяли личные данные каждого и выбирали тех, кто мог оказаться полезным во время долгого полёта. В шаттле Варити, куда меня распределили, был особенный недобор. Поэтому меня сразу назначили аж первым помощником капитана.
О самом перелёте не хочу упоминать, приятного и хорошего там не было вовсе. Мы летели почти два марсианских сола, притом, что всех колонизаторов перед отлетом поместили в стазис, чтобы сэкономить на ресурсах. Вот только мне и здесь не повезло – сладко спали два сола все, кроме членов экипажа.
Сейчас я понимаю, что огромных жертв можно было избежать, будь Миссия подготовлена более тщательно. Но случилось то, что случилось. Из-за непрофессионализма некоторых членов экипажей флота Миссии, из которых больше половины вообще первый раз узнали, что такое космический варп-шаттл, из-за несогласованности действий, а самое главное, из-за отсутствия полной информации о новой планете, случилась гигантская трагедия. Из огромного флота долетел до Регула лишь наш Варити, которым по «удачному» совпадению управляла я, но и он сильно пострадал при падении. Мы не знаем до сих пор, есть ли другие выжившие шаттлы: за полгода по исчислению Земли с нами никто так и не вышел на связь.