49
- Скажи наконец, почему ты постоянно обзываешь меня ульхой? Что это? – Вопрос всплыл на краю сознания сам собой, она ведь не хотела ничего спрашивать, хотелось и дальше плыть на этих волнах спокойствия и томной расслабленности, лежа на огромной кровати. Но Ор ответил с самой нежной улыбкой, на которую только способно его суровое лицо:
- Ульха – это не «что», а «кто», – это ты, моя альнури. Ульхи в далекие времена обитали на Планте вместе с драконами, это были нежные лесные создания, светловолосые хрупкие девушки. Они были невысокого роста и имели за спиной такие же хрупкие, полупрозрачные крылья и могли летать почти как драконы.
Так вот, почему он называл ее бескрылой – это первая мысль от все еще гуляющей кукухи, которая нагрянула в голову Орме. Все это звучало бы как наиглупейшая шутка, если бы не та серьезность, с которой говорил Ордин. Допустим, драконы существуют, почему бы не быть и каким-то странным ульхам? Только все равно есть одно большое НО:
- Ор, я не ульха, хотя внешне похожа на твои сказочные описания. Но ты же не забыл, откуда я? Там, где я родилась и даже там, где жила потом, никаких ульх никогда не существовало. Да, коренные марсиане отличаются от нас, землян, внешне и некоторыми мутациями ДНК, но все мы – люди, произошли от одних земных предков. Возможно, в древности обитали существа, похожие на драконов, но на этом совпадения заканчиваются. Я обычный человек без магии, тем более без крыльев. Вот ты, например, тоже очень похож на древнего человека с Земли: такого же светловолосого, высокого и сурового – их называли викингами.
- Ты объясняешь мне все это, думая, что я ничего не понимаю, верно, моя малышка? – Вопрос был не с насмешкой или обидой, но с желанием доказать свою правоту, Ор не стала спорить.
- Ты могла этого не знать, твоя семья могла этого не знать, твои миры этого не знали. Никто не знает даже в нашем мире, откуда явились ульхи, они всегда жили скрытно в своих лесах. Но ульхами не становятся – ими рождаются, и ты сама можешь окунуться в свои воспоминания и найти все нити, которые выпадали из твоей жизни не по твоей вине, но лишь потому, что ты не знала, КТО ты.
Больше всего на свете она не хотела окунаться в свои воспоминания, это всегда приносило боль и горечь обиды, но не сейчас. Ор с удивлением обнаружила, что память, как услужливая подлиза, начала подкидывать все новые и новые доказательства «несостыковок». Но это не вызывало в душе отторжения как раньше: воспоминания мелькали перед закрытыми глазами, словно кадры из старинного кинофильма – должно быть и здесь Ордин подшаманил своей магией.
Вот она маленькая забирается на крышу их небольшого дома на Земле, чтобы посмотреть, как закатное солнце играет с соснами дальнего бора – одного из немногих уцелевших на их материке. Их дом стоял у приграничной зоны, откуда начиналась закрытая заповедная территория, потому что отец работал в ней рейнджером. Ей так хочется увидеть, как солнце поцелует верхушки деревьев, и они на короткий миг из черных превратятся в оранжевые. Но мать орет, чтоб она немедленно слезала, а то вдруг потом придется тратить время и деньги и в город на рентген везти.
Вот старшие братья, обросшие темноволосые подростки, дразнят ее блеклым воробьем, потому что она единственная в их семейке имеет светлые, отливающие золотом волосы. После этого Орма всегда старательно прятала их под шапками, а позже – под шлемами пилота. Но из непонятного упрямства волосы не красила – странно, так было легче всего избавиться от своей «отличности», но ей казалось это каким-то предательством по отношению к самой себе.
Вот она до осипшего голоса пытается доказать отцу, что хочет поступать в летную академию, потому что это ее заветная мечта (и возможность вырваться из их захолустья), но вся семья отворачивается, даже мать не хочет слушать и демонстративно молчит, ее некому защитить. Так Ор впервые ощутила крайнюю степень предательства – от своих родных и самых близких людей.
Было много еще чего: обидного, мерзкого, НЕСПРАВЕДЛИВОГО! За что ей такое выпало? Она всегда чувствовала себя чужой: и на Земле, и на Марсе, хотя хотела, ох как хотела, чтобы хоть кто-то принял и полюбил ее. И теперь Орма поняла, что вопрос был поставлен некорректно: не «за что?», а «для чего?». В этом дряхлом мирке на краю вселенной нашелся тот, кто принял ее такой, какая она есть! И теперь не нужно тратить силы и энергию, уходившую столько лет на бесполезное затыкание дыры боли внутри.