- Сколько их? – Ор еле сдерживал себя, когти и чешуя стали проявляться на коже, и это заметила Орма.
- Я не знаю, связь опять прервалась. Но Ордин, пожалуйста, не делай глупостей! Они – мои люди, хоть и ведут себя как первосортные дебилы.
Глупость Ордин сделал, когда решил взять вещи прогресса с собой в поселение, зачем, спрашивается? Ведь они пришли в негодность еще там, в Горах! Но теперь он будет действовать по своему усмотрению. Кажется, его «недружелюбный» настрой почувствовала и ульха:
- Только попробуй что-нибудь сделать с ними…
Кого имела ввиду Орма: свои вещи или людей, Ор не стал уточнять, но эта фраза, произнесенная тихим яростным шепотом, сказала больше тысячи слов. Ор посмотрел на альнури и понял, что не может помешать ей в очередной раз спасать колонизаторов. Но он не станет рисковать и своим народом.
- Я должен быть уверен, что твои люди не несут угрозы поселению.
Развернулся и поспешил выйти, пока не сказал или не сделал какой-нибудь глупости. Как он мог ляпнуть такое своей альнури? Это недостойно императора, но он должен убедиться, что коротыши не принесут в поселение свое оружие, эти светящиеся палки, как тот сумасшедший седой старик. Все вещи их прогресса останутся за пределами защитных стен, иначе за этими же пределами останутся и все люди Ормы. А пока нужно закрыть поселение усиленным магическим куполом. Только Ордин не был уверен, что оружие прогресса не сможет пробить его, но сидеть и ждать, сложа руки, он не имел права…
Позже Ор нашел ее на вершине башни. Она держала в руках свой «пеленгатор» и еще что-то – кажется, «инфодрон», и опять пыталась выйти на связь с Дэном. Как правитель, Ор прекрасно ее понимал: Орма достойно исполняет долг перед своим народом и волнуется за каждого коротыша. И теперь он вынужден соединять ее и свои интересы, которые в разуме вполне понятны и оправданы, но в сердце зарождается острое предчувствие тревоги – император привык доверять своей развитой интуиции, иначе не стать бы ему императором, а сейчас интуиция твердила не пускать людей из колонии в поселение без проверки.
- Если ты настаиваешь, я могу встретить их в горах, не доходя до ТВОЕГО поселения. Все выясню, потом вернусь: одна или с ними.
Это все, что сказала альнури, даже не обернувшись к нему, когда Ордин подошел к ней сзади, стоявшей на самом краю, с раскинутыми прекрасными крыльями за спиной. Видимо, Орма уже все решила, а перечить ей, значит, выказывать свое недоверие и неуважение – он не мог так обидеть альнури, но хотел защитить ее любой ценой. И то, как она выделила слово «твоего», по ее разумению должно было вызвать у императора обиду. Что ж, вызвало:
- Ты опять забываешь, малышка Орма, что ты теперь не одна. И мое поселение теперь и ТВОЕ тоже. – Она наконец обернулась. Ее глаза сияли изумрудной зеленью лесов Планты ярче, чем прежде, он на миг замер и залюбовался столь удивительно прекрасным видом. – Мы вместе полетим им навстречу. Орма, прошу, согласись.
Она сразу не ответила и опять проверила инфодрон, но тот молчал, может, и к лучшему. И лишь тогда сказала:
- Тогда нужно лететь сейчас. Что-то подсказывает мне, что они уже близко…
51
Ее довели. Опять…
Никому. Нельзя. Доверять.
Придурок Уорон устроил просто грандиозный сюрприз, жаль, что не самый приятный. Хотя она его прекрасно понимала: их командир покинула колонию, не выходит на связь уже много дней. Они все наверняка решили, что Орма ушла и бросила их, как последний предатель. А пока колония пытается выжить на загибающейся планете, она решила развлечься по полной! Куда только смотрела ее кукуха? Совсем забыла об ответственности, и было из-за чего, вернее, из-за КОГО…
Это было невероятно! Орма никогда бы не подумала про себя, что может быть настолько страстной и ненасытной. Она не могла даже сказать толком, сколько дней провела, не выходя из дома с ее… мужем? Или как теперь правильно называть его и свой статус? Не суть, она опять поступила эгоистично и безответственно, ничему ее жизнь не учит.
А викинг тоже хорош – обещал помочь, а сам заманил в ловушку – благо, что ловушка оказалась исключительно приятной, но за все нужно отвечать. Последствия необузданной многодневной страсти могли быть куда более масштабными, если бы не вдруг оживший инфодрон…