Поэтому, прочитав телеграмму, Джонсон сделал вполне очевидный для него вывод, который изложил в телефонном разговоре с полковником Уэверли, находившемся при штабе Эйзенхауэра:
— Сэр! Ребята из разведотдела 3-й армии обнаружили тело капитана Грега Берноффа. Тело находится в морге госпиталя Пассау. Они запрашивают, что делать с телом.
Уэверли помолчал, затем спросил:
— Этот тот самый Бернофф, заброшенный в середине апреля с британскими коммандос в Южную Богемию?
— Он самый, сэр, — подтвердил Джонсон.
— Я уже отправил представление о награждении Берноффа посмертно, как геройски погибшего в бою, к награждению «Пурпурным сердцем». Представление еще вчера подписал Эйзенхауэр, так что оно уже на пути в Америку. Передайте в штаб 3-й армии: пусть обеспечат отправку тела Берноффа на Родину.
— Есть, сэр! — ответил Джонсон и выполнил указание начальства, отправив в штаб 3-й армии: «Как можно быстрее отправить капитана Берноффа из госпиталя в Пассау в Штаты».
Уже через неделю Грег оказался в специальном реабилитационном центре Министерства обороны в Нью-Джерси. А еще через неделю в центре появился его отец.
— Как дела, Грег? — спросил Бернофф-старший, усаживаясь напротив кровати сына.
— Как видишь, отец… — криво усмехнулся Грег.
Бернофф-старший нахмурился.
— Мне не нравится твое настроение, — строго проговорил он. — Ты выполнил свой долг и остался жив. Да, ты тяжело ранен, ты прошел через суровые испытания. Врач сказал, что тебя поместили сюда потому, что твое психическое состояние внушает беспокойство. Но вот что я скажу: ступня — не такая уж большая жертва Родине. Помни, что ты все еще на службе, ты офицер и ни при каких обстоятельствах не должен раскисать. Поправляйся, мы с матерью ждем тебя. А это пусть напоминает тебе, кто ты есть.
Бернофф-старший аккуратно разложил на стуле мундир капитана-парашютиста и ушел.
А Грег продолжал угрюмо лежать, глядя в потолок. Кто знает, сколько это продолжалось бы, если бы в центр не забрел журналист одной из солидных газет. Он собирался написать статью о герое войны и выбрал в качестве такового Берноффа.
Однажды президент Трумэн за завтраком раскрыл газету и прочитал статью о простом американском герое. «Он лежит в общей палате, не выдавая страданий, перенося их с мужественной угрюмостью. Под одеялом вместо правой ступни — пустота. Рядом с ним — мундир капитана 82-й парашютной дивизии. На мундире нет наград: он выполнил секретное задание, но не успел получить награду. Но награда ему не нужна, он просто дрался за свою страну. Когда ему сделают протез, он также молча отправится в свой штат продолжать то дело, которое он отложил на время, откликнувшись на призыв правительства. Когда он проковыляет мимо вас к автобусной остановке, просто вспомните: этот осунувшийся хромой парень и есть настоящая Америка».
Президент отложил газету, вызвал специального помощника и сказал:
— Выясни мне все об этом парне. Похоже, пресса собирается его раскрутить. Мы не должны потерять инициативу в таком деле. Если он действительно был ранен в боях, то заслуживает награды. Стоит об этом подумать.
Помощник быстро навел справки и доложил: капитан Грегори Бернофф был одно время прикомандирован от УСС к 82-й парашютной дивизии, но в середине апреля его забросили вместе с отрядом британских коммандос в Чехию для выполнения секретного задания. Из всех выброшенных в этом районе уцелел он один. В УСС его считали погибшим, поэтому никто не интересовался его судьбой.
— А они выполнили задание? — спросил президент.
— В УСС не стали вдаваться в подробности, — ответил помощник.
— Все ясно, — резюмировал президент. — Ребята Донована провалили операцию и решили об этом не вспоминать, в том числе и о выжившем против их ожиданий парне. Еще не хватало, чтобы пресса разнюхала об обстоятельствах дела! Срочно подготовьте в сенат представление о награждении этого парня… Кстати, как его зовут?
— Бернофф, капитан Грегори Бернофф, сэр!
— Ага… о награждении капитана Грегори Берноффа «Медалью почета» за исключительные мужество и героизм при выполнении особо важного секретного задания правительства США. Тем самым мы не дадим прессе раскапывать дальше это дело и достойно выйдем из щекотливой ситуации. Пригласите его ко мне на обед, я лично вручу ему награду.
На ближайшем совещании с участием Донована президент отвел Дикого Билла в сторону и ехидно поинтересовался об операции в Южной Чехии, проводившейся в середине-конце апреля 1945 года. Тот был застигнут врасплох вопросом, и президент с раздражением заметил: