Записи с камер были стёрты, но нашлось немало очевидцев, утверждавших, что видели Агнецкую в день преступления. Кто-то даже сфотографировал особо рвущихся к общению отдыхающих на телефон. В кадр попали Первый, Второй и Агнецкая. Снимок стал неожиданностью. Приятной и шокирующей.
Попытка обвинить во всём покойного Манина Давида Альбертовича ни к чему не привела.
Ирма растеряла пыл, когда её вину подтвердил игрок номер 5, а при обыске в доме обнаружили сумочку с ядом. Но даже тогда она не призналась ни в убийстве, ни в игре, утверждая, будто дело сфабриковано, а улики липовые.
Осознав, что дело плохо, пригрозила самоубийством. Её слова так и остались угрозой.
Кузнецов Ярослав Димидович, известный, как Пятый игрок, был пойман при выходе из такси. Он направлялся в свою квартиру, когда полицейские взяли его как участника «Соседей». Его сдала Фурская Наталья Олеговна, дочь владельца фирмы по дизайну интерьеров «Уютный мир». Она сообщила о его роли в сезоне прошлого года — так стало известно, что Кузнецов убил Фаева Кирилла Юрьевича, постояльца коттеджа «Жар-птица».
Также ему предъявили обвинение в укрывательстве преступницы, Фурской Натальи Олеговны, помощи в сокрытии улик и избавлении трупов: водителя такси Перова Антона Вячеславовича и бывшего администратора «Жар-птицы» Южиной Алины Дмитриевны.
Нулевого, больше известного под именем Фурского Олега Станиславовича, вдохновителя игр на убийство и распространителя запрещённого яда между участниками взяли по обвинению в убийстве собственной дочери Фурской Карины Олеговны.
Узнав, что его ангел не доехал до больницы, Фурский отказался от попыток оправдаться и полностью признал вину. Но создание игры «Соседи» и всё с ней связанное свалил на известного профессора, заявив, что предоставленные на него самого улики подставные. В доказательство причастности профессора отдал диктофонную запись последнего разговора. Светилов Павел Львович в долгу не остался. Благодаря его стараниям подняли дело о самоубийстве Фурской Екатерины Ивановны. Своё участие в этом деле профессор объяснил давлением безумца Фурского, начавшего убийством жены, а закончившим убийством дочери.
«Соседями» занимались вторые сутки.
Александре, как бывшему сотруднику органов, а теперь известному в определённых кругах детективу позволили присутствовать на допросах. Позднее её поздравляли, благодарили за оказанную помощь. Без её документов на Светилова, без дневниковых записей Нильской Вероники и личного расследования Селивёрстовой дело «Соседей» могло затянуться.
Она молча, улыбалась в ответ, не чувствуя и толики счастья. Возможно, её интерес к игре и помог чем-то полиции, но гораздо больше помогли материалы журналистки Сафьяловой, смелой женщины, что лежала в больнице и боролась за каждый свой вдох. Что произошло в загородном доме Александра увидела собственными глазами, когда поехала сообщить об аресте Светилова.
Так могла ли Селивёрстова радоваться, когда из-за её просьбы, из-за её желания достать мерзавцев любой ценой пострадала мать близнецов? Нет. Её сердце разрывалось от боли, от осознания собственной глупости. Разве не могла она обойтись без Сафьяловой? Зачем обратилась к журналистке? Алиса была права: она самонадеянна, эгоистична. Ради победы в гонке, пускай и за справедливостью, готова на всё.
Собственные мысли не утешали, но, признав в себе это пагубное свойство — бороться, когда можно наблюдать со стороны, когда не так уж важно идти на риск — немного облегчили душу.
По крайней мере Александра знала, с чем внутри себя придётся работать.
Время близилось к ночи, но детектив не смотрела на часы — она ехала в больницу и собиралась молить о прощении. Ей удалось договориться с охранником, а затем с дежурной, и посещение на десять минут, не дольше, разрешили.
Алиса спала. Её грудь тяжело вздымалась под одеялом. Глаза, два отёка тревожно бегали, прячась за ресницами. Александра медленно и тихо вошла в палату, но всё же разбудила одну из соседок.
— По чьей же вине такое сотворили с несчастной? — спросила она, и в её взгляде детектив углядела осуждение. Как будто пожилая женщина знала.
Совесть всколыхнулась, заговорила нервным ходом крови по венам. Александра ощутила холод.
— Вы ей фрукты принесли? А ей нельзя. Я доктора слышала. Только кашки и пюре.
— Да? — растерялась. — Хорошо. Я завтра принесу то, что нужно.
— А сейчас вы куда это денете? Если некуда, мне оставьте.
Александра вытащила из пакета сок, йогурт, остальное поставила на столик незнакомки.
— Спасибо. А то меня навестят только в конце недели. Работают все, — вздохнула женщина. — Ничего не поделаешь. А йогурт вы уберите в холодильник, а то испортится.