- Мы быстро, - заверила Кэ-Райни Натэя, пододвигая к себе пострадавший фолиант. – Спасибо, Хранительница.
Еще один короткий кивок. Можно подумать, не эта женщина только что вдохновенно распиналась перед ними, рассказывая о сети Фаяла. Хотела бы она, Алата, так же легко менять маски. Но увы, единственная и неповторимая личность перехватчицы рано или поздно начинала просвечивать через любую маску, какую бы она не примеряла.
«Зато я едина во многих лицах, прямо как энейская Единственная, - утешила себя перехватчица. – Было бы скучно всю жизнь провести в одной и той же роли - пай-девочки вроде Натэи или образцового воина сил добра вроде Эша. Или вот так вот внезапно перескакивать из одной крайности в другую, как эта полукровка».
Обложка фолианта была строгой – ничего лишнего. Никаких тебе цветных миниатюр и вензелей, только черные буквы на коричневом фоне. «Ирчи: старшая раса Виннея. Легенды, предания, история». И имя автора – Даррет Гарлара. В отличие от видавших виды томов, попавших на стол не так оригинально, книга о старшей расе оказалась почти новой. Или просто заказывали ее редко – в самом деле, кому интересна история какой-то там древней расы?
Кроме Натэи. Ключница шустро зашелестела страницами. Эш заглядывал ей через плечо, Алата устроилась рядом с перехватчиком и продолжила просматривать книгу, за которую уже взялась.
Через несколько минут ключница издала звук, который перехватчица перевела бы как «Мне хочется визжать от восторга, но я вовремя вспомнила, что в библиотеке шуметь нельзя».
- Вот он, тот ритуал!
Алата почти легла на стол – не просить же Натэю подвинуться.
Это и правда было похоже на карту континента. Разве что полуостров Синейя выглядел не таким узким, а от Виаллари кто-то наоборот будто бы откусил приличный шмат земли. Рассмотреть рисунок подробнее и прочитать описания Алата не успела.
- Так гибнут миры, - послышалось откуда-то сверху. Проклятая кошка-полукровка, нельзя же так подкрадываться к перехватчицам! Видела ведь, что бывает с теми, кто появляется внезапно! Алата села прямо и убрала руку от меча.
- Хранительница Кэ-Райни? – вскинулась Натэя. – Мы почти закончили…
- Так гибнут миры, - повторила Хранительница с нажимом на слово «так». Ее рука была протянута в сторону рисунка, пальцы хищно изогнулись. Кошка выпустила когти. Решила вырвать неугодную страницу? И заработать царапину на другой щеке? Понравилось ей, что ли?
Но глаза Кэ-Райни смотрели в пространство поверх рисунка.
- Я вижу во сне, как рвутся нити. Нити, понимаете?! Нити-жизни! Чья-то равнодушная рука взмахивает лезвием, и рваная рана расползается по полотну мира. И мне страшно! Мне так страшно! Сплетение Нитей Времени и Нитей Событий – ярких, переливающихся множеством цветов, превращается в обугленную ветошь. Так! Гибнут! Миры!
- Уважаемая, что за бред вы несете? Какие миры? Какие нити? Какая ветошь?!
- Нам пора уходить, - тихо сказал Эш.
- Но Эштерил, мы даже не успели…
- Уходим. И быстро.
Вряд ли Хранительница Библиотеки стала бы бросаться на засидевшихся посетителей, не поверивших в ее бредовые откровения. Но Эш подхватил обеих девушек под руки и выволок из Северной Башни, чеканя на ходу: «Спасибо, госпожа Кэ-Райни. Извините, что засиделись. Мы уже уходим».
Натэя тоже что-то тараторила через плечо – наверное, благодарила Кэ-Райни за теплый прием. Алата предпочла даже не оглядываться и вздохнула спокойно, когда тяжелая дверь башни закрылась за ними.
Больше ни ногой в эту обитель безумия, думала Алата, шагая по ритуальному сектору к входам в жилую часть крепости. Пусть Натэя сама все узнает, выписывает и перерисовывает. В конце концов, ключница любит выставлять ее тупой перехватчицей, способной только махать мечом налево-направо. Вот пусть и займется высокоинтеллектуальным трудом, а она, Алата, может постоять на страже у дверей Северной Башни с обнаженным клинком и зверским выражением лица. Чтобы никто не рискнул отвлекать ключницу от беседы с безумной Хранительницей и изучения древних ритуалов.
На Колыбель Героев опустился весенний, пахнущий дымом и морем вечер. До порога комнаты тридцать восьмой кварты никто так и не произнес ни слова. Впрочем, и за порогом тоже.