— Есть объяснение, о ком он говорит? — обратился он к Ари.
— Нет, но смотри дальше, — она провела пальцем по списку команд. — Они отправили официальный запрос, а через час им ответили вирусом, который вырубил все системы. Взрыв. Пожар. Разрушение модулей. Затем еще трое суток лаборатория пыталась связаться с командным центром, после этого фиксируется, что весь медицинский персонал, ученые и военные погибли. Проект “Новая звезда” считается утерянным.
— Ладно, погром это объясняет.
— Им пришлось буквально выбивать себе дорогу к спасательным капсулам. Наверное, надеялись, что капитан сможет эвакуировать всех.
— Если бы он мог, он бы первым сбежал, — резко ответил Рэм.
Ари посмотрела на него с недоверием.
— Откуда ты вообще его знаешь?
— Долгая история. Итак, где наши образцы и нам стоит опасаться того, о ком говорит Инса Варт? — перевел тему капитан.
— Не знаю и не знаю.
— Значит, идем дальше. Борис, что там у тебя? — Рэм нажал кнопку коммуникатора.
Молчание вместо ответа настораживало. Рэм знаком показал Ари не двигаться: всегда есть вероятность, что им придется повернуть назад.
— Борис. Борис, как слышно?
— Да какого хрена! — в эту же секунду голосом Бориса затрещал динамик.
— Что там у тебя?
— Какой идиот вбил в эту лабораторию реплантацию? Я полчаса доказывал аппарату, что у меня нет второй части ее ног. Нет, понимаешь, нет у меня ее ног, тупая ты скотина!
— Там по умолчанию стоит реплантация, — шепотом пояснила Ари.
— Да, черт побери, — все-таки услышал ее Борис. — Сраная рухлядь не может понять слово “нет”.
— Как и ты, — Ари не стеснялась.
Рэм остановил ее недовольным взглядом.
— Результат какой? Ты смог настроить? — спросил он.
— Вот когда ты вызывал, что-то начало получаться. Ты в медицинской лаборатории сдохнешь быстрее, чем получишь лечение. Сейчас буду зашивать. Дайте мне еще час. Или собирайте боксы и валим отсюда к чертовой матери. О, прошу вас, скажите мне, что мы забираем боксы и валим.
— У тебя будет час, мы идем в глубь станции, — сказал Рэм и отключился.
***
Семь лежал на платформе, пытаясь добраться до дальнего угла кормовой панели управления. Как ни странно, но обшивка пострадала меньше всего, зато в управлении знатно закоротило, и Семь, к своему стыду, до сих пор не мог понять почему. Приложив еще одно усилие, он все-таки дотянулся до переборки, на ощупь повернул рычаг и тут же услышал протяжное шипение.
— Девочка моя, давай не сегодня, — сквозь зубы процедил Семь. — Ты меня сейчас будешь слушаться, мы вернемся домой и там уже выпендривайся сколько хочешь. Ну давай, малышка, давай.
Словно в противовес его словам из-за переборки показалась тонкая полоска дыма.
— Да что ж такое. Только не говори, что тебе продырявило отсек с водой. И что, мне теперь консоль снимать?
Вопрос был риторическим. Хотя Семь до последнего надеялся, что ему не придется разбирать половину носовой части, но умом он с самого начала понимал, что такое возможно.
— Хоть мозг не тронуло, — сказал он и потянулся за инструментом.
Вместо привычной прохлады металла рука нащупала пустоту. Он сдвинулся немного вправо, все еще надеясь, что не придется выезжать из-под консоли, но и в этот раз его пальцы встретили голый пол. Если бы кто-то спросил у Семь, что он не любит больше всего на свете, тот бы не задумываясь ответил: “отсутствие порядка”. Вот и сейчас он точно помнил, что положил инструменты так, чтобы была возможность дотянуться рукой из любого положения. Специально положил и сам же поправил, когда въезжал под панель. Но, видимо, по собственной глупости оттолкнул ногой куда-то чуть дальше.
— Положил, проверил, — корил он себя, выезжая на платформе, — залез, снова про…
Слова застряли в горле и, ничего не понимая Семь заозирался по сторонам. Инструменты точно были возле его ноги. Может, чуть дальше. Может, чуть левее. Но они были. Теперь же на всем полу не валялось даже захудалой отвертки.
Все еще не веря собственным глазам, Семь встал в полный рост и снова огляделся. Ничего. Он потянулся за автоматом, который оставил на панели и новая волна непонимания накрыла его с головой — оружия не было.
Черт с ними, с инструментами. Закатились, забыл положить, дематериализовались — он готов был поверить во что угодно. Но куда делось оружие? Теперь в запасе оставался только один пистолет, надежно спрятанный на поясе.
На всякий случай Семь расстегнул кобуру и достал его. Ему не хотелось стрелять в шаттле, но если не будет другого выбора, то он это сделает.
— Здесь кто-то есть? — спросил Семь.
Тонкая полоска света шла со стороны трапа и освещала часть шаттла с местами для экипажа. В этот зазор мог пролезть разве что ребенок. Мелкий, исхудавший ребенок, которому пришлось бы предварительно облиться с ног до головы маслом.