— Борис, это твои шутки? Клянусь, еще раз что-то подобное провернешь и я тебе голову снесу.
Ответом было молчание. Стараясь двигаться медленно и не пропустить ни одного шороха, Семь проверил все сидения экипажа, заглянул за выступы и даже подвинул металлические пластины на потолке. Все было пусто. Слишком пусто. И в этот же момент Семь осенила ужасающая мысль: кто-то вынес все оружие, средства связи, наборы для первой помощи. Все! Внутри корабля остались только ящики. Не теряя ни секунды, Семь распахнул один из них: гранаты исчезли.
Пока он лежал на платформе кто-то умудрился вынести с корабля абсолютно все. Но как?
Ничего не понимая, Семь вышел наружу. Лес молчал, как и несколько часов назад. Картина представшая перед ним во время посадки ничуть не изменилась, только освещающая эту планету звезда теперь уходила за горизонт, на прощание неприятно подсветив останки капитана.
***
Гробовая тишина действовала Рэму на нервы. По его мнению, вся вселенная издает столько звуков, что будь человек восприимчив хотя бы к десяти процентам из них, уже бы давно сошел с ума. Но здесь, в этой брошенной лаборатории на богом забытой планете, он слышал только хруст стекла под своими ботинками и неспешные шаги Ари за спиной. Этих звуков было катастрофически мало, чтобы заполнить всепоглощающую тишину.
— Все чисто, — сказал он, пересекая очередной сектор и сам удивляясь тому, насколько же быстро стандартная фраза “все чисто” умудрилась набить оскомину.
— Ты знаешь, нам крупно повезет, если образцы остались нетронутыми, — поддержала его недовольство Ари. — Тебе не приходила мысль, что совет отправил парочку кораблей до нас, чисто из принципа “кто быстрее принесет — того и деньги”?
— Не думаю, что у нас есть конкуренты, — отмахнулся капитан. — Скорее уж местные сами избавились от образцов, когда поняли, что их кинули.
— В отместку?
— Исключительно из чувства справедливости. Если бы меня оставили на дикой планете без возможности эвакуироваться, я бы попытался отомстить.
— Умирая?
— Я стараюсь быть честным с самим собой. Если надежды нет, то ее нет и точка, — отозвался Рэм.
— Тебя в твоей общине не учили надеяться до последнего?
— Эти глупости из нас выбили еще в младенчестве.
Он повертел головой, пытаясь размять шею. Спина болела, ноги ныли, руки уже устали от неестественного положения. Ему всем сердцем хотелось как можно быстрее разобраться с образцами или уже встретить угрозу, а не держать постоянно оружие наготове. “Еще одно дело — и на отдых”, — постоянно повторял он и каждый раз брался за новое, но после этого точно исполнит обещание и уйдет в тень на несколько месяцев. В этом он был уверен.
Поэтому, когда впереди вход в очередной блок наглухо перекрыла массивная дверь, единственное, что Рэм всей душой захотел сделать — это одним выстрелом снести ее к чертовой матери.
— Это пятый? — устало спросил он.
Ари подошла к консоли.
— Написано третий, — пожала она плечами. — В системе все работает, двери должны открываться автоматически при приближении. И эти тоже.
— Но они не открылись.
— Может, застряло что-то?
Рэм прислонил руку к двери и замер. Легкая вибрация металла отдавалась в его пальцах, постепенно переходила на всю ладонь, уходила в запястье и дальше в руку. Дверь заклинило. Что-то или кто-то сдвинул ее с той стороны и система никак не могла вернуть перекрытие блока на место.
— Здесь есть кто-нибудь? — на всякий случай спросил Рэм и посмотрела на Ари.
Та затаила дыхание, прислушиваясь. Вероятность, что они найдут живого человека на станции была крайне мала, но ее никогда нельзя полность исключить. Сделал же кто-то ту ловушку. Может, среди персонала вдруг найдется единственный спятивший смельчак, отказывающийся умирать. И лучше тогда пристрелить его первыми, чем он еще кого-нибудь покалечит.
Гробовое молчание не изменилось. Если с той стороны и был кто-то, то он отказывался отвечать.
Немного подумав, Рэм аккуратно постучал по двери, пытаясь на слух определить смещение.
— Ее могло заклинить от удара, — подождав какое-то время произнесла Ари.
— Здесь снизу есть небольшой перекос, — согласился Рэм.
Он размахнулся и ударил дверь ногой, надеясь вернуть ее в пазы или выбить препятствие. Гудение стало сильнее. Он ударил еще раз и еще, пока тонкая полоска света не показалась в узком пространстве между створками.
— Смотри-ка, получается, — довольно сообщил он и начал бить сильнее.