В бессильной злобе Борис схватил автомат. Звук выстрелов пролетел по лазарету. Он палил наудачу, только надеясь, что не заденет Док. Главная задача — уничтожить консоль. Остановить робота. А даже если бы задел… Кто знает, после его раны у нее больше шансов выжить, чем после того, как ее внутренности выпотрошат и вывернут наизнанку.
Тело задергалось сильнее. Консоль развалилась на части. Дети заорали. Но ничего не остановилось. Небывалая злость накрыла Бориса с головой: НИЧЕГО НЕ ОСТАНОВИЛОСЬ!
Творящееся внутри стало натуральным безумием. Борис мог видеть, как куски плоти Намиру, разрываемые острым скальпелем, летят на пол. Мелкая двигает джойстиком. Один из манипуляторов уже на треть вошел в тело.
— Я не вижу ребеночка! — мерзко заверещала дрянь. — Ты меня обманул, там никого нет!
— Отойди от нее, тварь! Отойди, я сказал. Прошу, Звездочка, милая, отойди от Намиру, и я достану тебе ребеночка, обещаю. Ты веришь мне? Обещаю, — протянул Борис.
А мысленно взмолился: “Только не просыпайся, только не просыпайся”.
Патроны кончились. Сейчас бы единственный выстрел, который заставит Док навечно уснуть...
Последним нечеловеческим усилием он попытался отодвинуть дверь. Откуда только взялись силы? И почти сразу почувствовал удар, взорвавший болью плечо. Еще один пацан, которого Борис и не заметил. Четвертый в их спятившей компании. Он стоял за дверью с огромной металлической трубой, а другой поменьше заклинил проход. И стоило только Борису протиснуться чуть дальше, как пацан выбил ему руку.
Сжав зубы от боли, Борис встретился с ним взглядом. Злость? Ненависть? Страх? Нет, он с ужасом понял, что в глазах мальчишки даже близко нет ничего из этого. Он не боится, не злится и не собирается убивать. Он… веселится. И это показалось настолько диким и неестественным, что на секунду Борис замешкался. А пацан выставил большой палец и медленно провел им у горла.
— Бежим! — крикнул еще один с другой стороны.
— Моя малышка, — запротестовала Звездочка. — Там моя доченька, я не отдам ее.
— Да нет ее там. Ты что, сама не видишь? — поторопил ее белобрысый и засунул руку в живот Намиру, вынимая кишки. — Пусто. Никаких девочек здесь нет. Тебе же говорили, взрослые всегда врут.
Пацан сорвался с места и рванул за всеми в вентиляционную шахту станции, утаскивая Звездочку за собой.
Борис принялся толкать дверь, словно выжимал несколько своих весов. Он и не думал, что способен на такое. Впрочем, в этот момент он уже ни о чем не думал. Была лишь одна цель — добраться до Док. И он не имел ни малейшего понятия, чего хочет больше: застать ее живой или мертвой, чтобы не видеть агонию.
— Ну же, — сжимая челюсть процедил он сквозь зубы, чувствуя мелкую крошку во рту.
С другой стороны двери раздался протяжный скрежет и треск. Труба поддавалась. Стоило только металлу немного согнуться, как дальше все пошло, как по маслу. Звон от удара о пол стал победным аккордом, и дверь отъехала в сторону, дав Борису долгожданную свободу.
Он бросился к столу.
Щупальцы хирургического робота замерли в ожидании, но один из манипуляторов все еще торчал в дергающемся, разорванном на части теле. Борис тяжело задышал. Нет, понял он, это не тело дергалось. Это заклинило щупальцу, заставляя ее совершать крохотные движения внутри, а Док была всего лишь марионеткой в этом механическом танце.
Кровь стекала по операционному столу, падая крупными каплями ему на ноги. Где-то там, рядом с матерью, должен был лежать эмбрион, до которого дьявол с бантами так и не смог добраться.
Больше он смотреть не мог. Мониторы не работали. Консоль была пробита, но и без них Борис понимал, что после такого выжить невозможно. Мысленно он поблагодарил блокираторы, которыми он лично облепил ноги Намиру — она ничего не могла чувствовать.
— Где-то здесь… — зашептал он, как безумный оглядываясь по сторонам, словно что-то вспомнил, — я видел… это было где-то здесь…
Из груды разбросанных вещей он вытянул длинную белую простынь. Идеально белую. Чистую. Когда-то она была стерильна. Когда-то здесь все должно было спасать людей. Одним резким движением здоровой руки он развернул полотно и набросил на мертвое тело.
— Прости, — едва слышно произнес он и подошел к вентиляционной шахте.
Плевать на образцы. Он перебьет этих чертей одного за другим, пока они не добрались до остальных, а если добрались, то уничтожит всю планету целиком.