Крейсер тогда был знатный, чтобы вывести из него все ценное потребовалось два захода. К делу сейчас то правило не имело никакого отношения, но это было хоть что-то конкретное среди абсолютной неизвестности, и Борис свернул направо.
Трубы фильтрации воздуха под потолком увеличивались и разделялись, уходя в отверстия в стене, что не могло ни радовать: если судить по фильтрам, то эта часть тоннеля выходила прямиком к личным каютам команды. Да и дети, по всей видимости, побежали именно сюда. Лучшего места, чтобы порыться в личных вещах экипажа найти невозможно, а что еще может быть нужно этим мелким ублюдкам? Борис ни секунды не сомневался, что они с радостью перерывают все, до чего могут дотянуть свои лапы. Как псы, которых оставили без присмотра.
В какой-то момент, когда на трубе вентиляционной шахты появилась надпись “3 БЛОК”, стены приобрели черный цвет. Эта часть лаборатории была не старше остальных, но выглядела так, словно на нее локально сбросили ядерную бомбу.
Борис медленно провел пальцами по стене, пытаясь наощупь определить, что могло дать такой черный. Копоть. Она была со всех сторон, а проход преграждали металлические балки, совершенно не к месту торчавшие то тут, то там. Значит, пожар все-таки был, понял он. И не просто был, а умудрился разнести половину внутренности шахты, что творилось снаружи он даже предполагать не хотел.
Впрочем, все взрывы и пожары, которые были до их появления — не его ума дело. Горело здесь что-то или нет, умер здесь кто-то чужой или нет — ему от этого только один прок: он нашел доказательство, что дети здесь были. Они пусть и знали это место, как свои пять пальцев, но не смогли пробежать незаметно. То здесь, то там на стенах появлялись свежие следы от их рук, а на полу оставались четкие следы от подошвы ботинок. И все благодаря тому, что здесь что-то взорвали. Не самый плохой вариант.
Он шел медленно, переступая завалы и вглядываясь в стены. Тонкие линии, светлые полосы на уровне его живота. Раз, два, три, четыре, пять пальцев. Линии шли волнами, где-то исчезая, и тогда на полу можно было заметить балку, которую ребенок перескакивал, потом снова появлялись.
Сделав несколько шагов и аккуратно переступив рухнувшую крышку одного из люков, Борис увидел в темноте несколько пар желтых глаз. На мгновение он перестал дышать. Они смотрели на него не моргая, будто только и выжидали момента, когда можно напасть. Один глаз странно дернулся. Борис напрягся, присмотрелся и выдохнул с облегчением.
— Глушилки, — сказал он вслух, словно стесняясь собственной нелепой вспышки страха. — Ну что, нашлось ваше логово, ублюдки. Глушите все наши сигналы, — довольно процедил он сквозь зубы и нагнулся, чтобы выключить первое устройство.
Ничего необычного. Перед ним стояли самые обыкновенные подавители сигналов от Межгалактического Совета, действие которых распространялось на всю станцию. Старенькие, не самые качественные, надо сказать. Ему попадались образцы намного лучше. Эти хоть и работали отчаянно, но часто выходили из строя и временами все-таки пропускали сигнал. Видимо, один из таких пропусков позволил Рэму связаться с ним, когда они нашли ребенка.
— Лучше бы вы ее пристрелили, — сквозь зубы процедил Борис и выключил первый подавитель.
Из своей находки он сумел сделать два вывода. Первый, его коммуникатор все-таки работает. И второй, Рэм был абсолютно прав, и прилетевший с учеными Инса Варт оказался тем еще ублюдком.
Сперва он решил, что дети сами включили глушилки, чтобы расправиться с незваными гостями, но, заметив толстый слой пыли на рычаге выключателя, едва не рассмеялся. В собственных фантазиях он наделил этих монстров слишком складным умом для их крохотной никчемной головы. Тупая работа с манипулятором, в лаборатории, где любой кретин может справиться — вот их максимум. И даже его они не смогли достичь, разрезав Намиру на части.
Борис скривился в злобе, вспомнив эту картину. Она будет еще долго ночами выгрызать его изнутри и если он выберется с этой планеты, то уж точно никогда не подпустит к себе ни одного ребенка. Но глушилки включили не они.
— Вот же тупые твари, — сказал он, вырубая второй. — Решили, что сдохнуть всем на планете будет лучше, чем позволить спастись хотя бы одному? Я бы лично добрался до каждого из вас и отрезал яйца, а потом запихнул бы их в глотку и заставил жевать.
Его гнев все нарастал. С каждым новым устройством, которое требовалось выключить, он ненавидел Межгалактический Совет все сильнее и сильнее. Построить лабораторию, запустить сюда людей и в случае непредвиденной ситуации сделать все, чтобы они не смогли даже друг с другом связаться — это было выше его понимания. Но было еще одно, что он ненавидел сильнее межгалактических бюрократов — предателей. Подавители не включаются сами собой. А это значит, что кто-то, видя, как все летит в полную задницу, пошел и поднял рычаг. Им всем сказали сдохнуть? Кто-то особенно одаренный решил выполнить приказ и убил всех. Если эта лаборатория сделана по принципу остальных лабораторий МС, то глушилки стоят как раз на пути к капсулам спасения.