Вторая история более увлекательная. Она связана с открытием черепа проконсула — загадочного существа, которому антропологи придают особое значение в поисках глубинных, отстоящих на десятки миллионов лет от современности, корней родословной обезьян и человека. Первую челюсть проконсула нашли в Западной Кении в районе ущелья Кавирондо в Кору, где еще в 1926 году доктор Гордон обнаружил на своей ферме нижнемиоценовые ископаемые и послал их в Лондон. Британский музей командировал в Танганьику Артура Т. Хэпвуда, который присоединился к экспедиции Лики и вместе с ним начал раскопки в Кору. Через четыре недели поисков Хэпвуд нашел отдельные зубы, а также части нижней и верхней челюстей проконсула и напечатал сообщение о них в 1933 году. В 1942 году Лики обнаружил еще две челюсти проконсула, несходные с челюстями шимпанзе. Антропологи после изучения всего материала выделили три вида проконсулов, отличающихся по размерам: один из них — меньше шимпанзе, другой — такой же, как шимпанзе, а третий достигал величины гориллы. С этих пор миоценовые толщи влекли к себе Лики из-за возможного открытия новых остатков загадочного антропоида, предка обезьян и человека.
Еще в начале тридцатых годов во время путешествия на пароходе внимание Лики привлек остров Рузинга, расположенный напротив ущелья Кавирондо в 32 километрах от берега озера Виктория. На нем широко распространены вулканические отложения, возраст которых датировался миоценом — 25000000—40000000 лет. Дикие животные берега Рузинги, где в вулканических пеплах могли залегать кости, привлекали Лики, и он, начиная с 1932 года, неоднократно посещал его, чтобы провести разведки и раскопки. Здесь миоценовые вулканические пласты хранили десятки тысяч костей всевозможных животных, среди которых особый интерес представляли многочисленные по родам и видам низшие обезьяны — мартышковые и лемуры, достигавшие иногда размеров гориллы. Обилие новых видов и родов обезьян в миоцене Восточной Африки означало бурное развитие приматов. Из земли Рузинги извлекались кроме того окаменевшие жуки, гусеницы, мухи, муравьи, черви, птицы, ящерицы и даже слизняки. На удивление хорошо сохранились также растительные остатки. Но наибольшее внимание вызвали открытия в 1942 и 1946 годах двух челюстей проконсула. Для четкого определения статуса этой обезьяны и ее роли в отделении человеческой эволюционной ветви от антропоидной недоставало черепа. Но найти его было нелегко. Дело в том, что множество костей животных Рузинги испортили миоценовые крокодилы-гиенодоны, которые грызли и дробили их. И вот 21 октября 1948 года Луис и Мэри в очередной раз посетили остров, чтобы заняться раскопками на стоянке, условно названной Р.106. Лики питал к ней особое пристрастие, вызванное тем, что однажды ему удалось в 45 метрах от нее найти интересного ископаемого крокодила. Мэри — поистине достойная его ученица — семь раз проходила по склонам воронкообразного обрыва с одиноко растущим деревом на вершине. Какая-то сила, а вернее, интуиция прирожденного разведчика, тянула ее к обычному и малопримечательному склону. Кажется, здесь просмотрена каждая пядь поверхности, и найти что-либо просто невозможно. Мэри, тем не менее, пошла в восьмой раз, перевернула несколько камней, и сначала она заметила крохотный зуб, а затем при расчистке в следующие дни там появилась часть хорошо сохранившегося черепа проконсула с нижней и верхней челюстью! У черепа отсутствовали лишь затылочные кости.
Ценность такой находки для палеоантропологии трудно переоценить. Луис Лики решил немедленно направить Мэри в Лондон с тем, чтобы ознакомить специалистов с особью, достигшей возраста 25 000 000 лет. Интерес представляло заключение одного из ведущих английских специалистов по приматам профессора Оксфордского университета Вилфрида Ле Грос Кларка. Лондон торжественно встретил «миоценовую леди». Большая толпа репортеров, фотографов и операторов кинохроники сломя голову бросилась к трапу самолета, едва Мэри показалась в проеме двери. Они для уверенности и спокойствия желали снять дубль знаменательного события. Затем за дело взялись репортеры. В специально отведенной для пресс-конференции комнате аэровокзала, перебивая друг друга, они стали задавать всевозможные вопросы, связанные с обстоятельствами открытия черепа проконсула и значением находки для решения проблемы родословной человека. Мэри спокойно и обстоятельно отвечала, а на столе бесстрастно лежал небольшой череп «миоценовой леди», виновницы необыкновенного переполоха. Два детектива в штатском стояли за спиной Мэри, не спуская глаз с окаменевшего черепа проконсула.