– Хороша отрава – удовлетворенно крякнул колдун.
Гном споро наполнил бокалы Архахаара и Кельвиреи, но Архахаар покачал головой:
– Отравы гномьей мы меру знаем. Свершен ли торг?
– Свершен. Товаров иных желают ли маги? Искусство подгорного велико народа.
– Желания нет товарах в иных.
– Ступайте ж следом, уважаемые.
Гном вывел их к прилавку и уселся на свой табурет. Архахаар взял руку Кельвиреи и повел к коновязи.
– Мы даже другие прилавки не осмотрели. Больше ничего не купим? – спросила девушка.
– Что надо было, купили мы то – ответил ей Архахаар в гномьей манере.
– Мне б еще ножей метательных и топорик – улыбнулась Кельвирея – адамантовых.
Архахаар расхохотался:
– Из адаманта ножи не куют, уж слишком металл редкий, чтобы им разбрасываться. Инструменты тоже не куют, так что топор адамантовый мы тут не найдем. Вот секиру подобрать можно, но ведь не твой стиль.
– Ты прав. Ну, хоть обычные ножи и топоры есть?
– Ножей мне Гас в свое время много натаскал, дома возьмешь. Уж сколько он меня учил, а как не брошу, все равно рукояткой вперед летят. А топор тебе зачем?
– Дров, веток нарубить, ямку выкопать. В конце концов, топор и в драке поможет, если другого оружия нет.
– Еще скажи дом построить. У тебя кинжал любое дерево, любой камень прорежет как нож масло. До топора же у умелого воина дело не дойдет, а ты умелый воин.
– Я лучшая воительница Единого в сатрапии. Но топор все-таки нужен, кинжал это оружие, негоже его для черной работы использовать.
– Размышляй и будь гибче. Лезвие обычного кинжала может затупиться, может обломиться, покроется щербинами. Естественно, что поврежденное оружие к бою не пригодно, оно может подвести в самый важный момент. Вот и вынуждены воины таскать с собой топор, чтобы сохранить свое оружие. Но, ни мифрил ни адамант ты не сможешь затупить, как бы ни старалась. Вот так.
– Кажется, ты прав. Это идет в разрез с правилами, но вполне разумно.
Они подошли к коновязи. Возле их келпи стоял крупный мужчина в красной рубахе с золотой серьгой в ухе. За шиворот он держал знакомого мальчишку. Мужчина цыкнул под ноги:
– Что же вы сиротку обижаете? Монетку пожалели, оклеветали. Ой, как не хорошо. Гоните золотой, чтоб мальчишка вас простил.
Кельвирея потянулась к кинжалу, но Архахаар сжал ее руку и покачал головой:
– Ты, конокрад, сын конокрада, совсем берега попутал? На кого тявкать удумал? Залил зенки дешевым алкоголем и понты корявые кидаешь. Плащей не видишь что ли?
– Плащи-то вижу, да вот магов нет. Маги, они порталами ходят, а не на лошадях ездят. Десяток монет с тебя теперь, пять за оскорбление и еще пять чтоб настоящим магам ничего не сказал.
– Облезешь! Пшел вон!
– Кровью умоешься – произнес конокрад, отпихивая мальчишку и извлекая мясницкий тесак. И застыл столбом. К ним протолкались два вооруженных секирами гнома в кольчугах и шлемах. Архахаар обратился к вновь прибывшим:
– Муж недостойный сей на торга святость покусился.
– Мы видим, маг, слова правдивые рекущий. Получит он сполна плетей соленых, лишь полдень солнца торг закроет.
– Да будет так.
С торговой площади выехали молча. Келпи шли неспешным шагом. Кельвирея слегка сжала коленями бока Молнии и поравнялась с Архахааром:
– Что это было?
– Конокрады обнаглели.
– Ты забыл его расколдовать.
– Шок пройдет в полдень, когда его плетью охаживать начнут.
– Плетью? За что?
– Для гномов торг священен. Пока идет торг на площади запрещено обнажать оружие, разве что для купли-продажи. Покусившийся на святость торга должен быть выпорот. А убийцу просто зарубят секирами на месте. Вот такие законы у бородатых.
– Понятно. А почему гномы так сложно и витиевато разговаривают?
– Кто ж пойдмет этих бородатых. Они всегда себе на уме. Ни в чьи дела не вмешиваются, просто сидят под своими горами и куют, куют, куют. Потом продают, пьют отраву и опять куют.
– Ты торговцу сказал, что в его товарах нет ремесла. Я не понимаю, ведь оружие было отличное.
– Ремесло это сложное гыр знает что, что-то типа магии гномов. Изделия, созданные с применением Ремесла намного лучше обычных, обладают различными дополнительными свойствами. Например, самый маленький молоток по силе удара не уступает большому кузнечному молоту. Адамант простой ковке не поддается, только Ремеслу.