– И я тоже теперь вершу судьбы людей как какое-то божество?
– Да. Ты тоже в игре. Твой первый ход был просто великолепен. Я могу научить тебя одной игре, в которую играют на Земле. Она очень похожа на ту игру, в которую мы играем здесь.
– Играем на поцелуи? – подмигнула Кельвирея.
– Замучаешься целоваться, – улыбнулся Архахаар, – итак, шахматы. Это игровая доска, на ней 64 клетки, половина черных, половина белых. Один игрок играет за белых, второй за черных, ходят по очереди.
Глава 16
В темном углу таверны сидел воитель Единого. Мужчина был в отличной форме, но прожитые годы уже давали о себе знать. Виски посеребрила благородная седина, на лбу начали появляться первые глубокие морщины. Мужчина прихлебывал разбавленное вино, периодически оглядывая немногочисленных посетителей. На закате здесь будет не протолкнуться от посетителей, но пока лишь пара забулдыг пропивает свои деньги, да грузный трактирщик протирает за стойкой кружки.
– Да прибудет с вами благословение Единого, братья – произнес вошедший жрец.
Мужчина окинул жреца взглядом. Высок, под черной рясой заметно брюшко, густая ухоженная борода. Жрец взял кружку разбавленного вина и подошел к воителю.
– Благословение Единого, брат мой. Дозволь простому служителю Единого присесть за твой стол, дабы утолить жажду и дать отдых ногам.
– Прошу тебя, брат, присаживайся.
Жрец отпил из кружки, скривился и посмотрел в потолок:
– Единый заповедал разбавлять вино водой, дабы разум рабов его оставался чист. Трактирщик настолько рьян в этом богоугодном деле, что в его воде не осталось ни цвета, ни запаха от вина. Воистину, не способно оно замутнить разум рабов Единого, – затем, немного помолчав, добавил – теперь мы стали не интересны остальным. Зачем звал?
– Плохие новости, маг.
– Когда же они были хорошими? Рассказывай.
– Соглядатаи видели, как два архимага вошли в Академию.
– Братья часто отлучаются, вот, вернулись.
– До того, как ворота закрылись, они видели четыре черных плаща.
– Понятно. Хорошо работает разведка.
– На следующий день двух архимагов видели на торжище у гномов. Один из них парализовал конокрада. Этими двумя событиями очень заинтересовалась Инквизиция.
– С параличом перестарался…
– Так, вот, Архахаар, серые братья в раздумьях. С одной стороны они уверены, что ты одиночка, а с другой стороны на тебе был плащ мага. Согласись, ситуация сложная.
– Да уж. Сможешь подкинуть им информацию?
– Увы. Теперь это дело Инквизиции. Соглядатаи либо отозваны, либо мертвы, ни жрецам, ни воителям теперь ничего не известно. Инквизиция умеет хранить свои тайны.
– Глупо с их стороны разбрасываться ресурсами. Желаешь выйти из игры?
– Воины не бегут при первом признаке опасности. Воины встречают опасность достойно и сражаются с ней.
– Ты благородный воин, Натон.
– Я предатель.
– Кого же ты предал, Натон? Несуществующего бога?
– Я предаю свою страну даже просто сидя с тобой за одним столом.
– Твоя страна выбрала страшный путь, путь, ведущий в пропасть.
– Я знаю, но на душе от этого легче не становится.
– Натон, ты генерал воителей, третий в храме. Вместо того чтобы спокойно сидеть в тепле и сытости, в окружении богатства и лизоблюдов, ты нашел в себе силы бороться за свою страну, за людей. Ты – воин. Запомни это.
– Хорошо, я буду бороться до последнего вздоха.
– До твоего последнего вздоха еще очень и очень много времени, Натон.
– Ты ошибаешься, маг. Я решил, я убью императора!
– А смысл? Император это только человек. Убьешь его – придет другой, но этого тебе уже не застать.
– Пусть, зато моя дочь будет жить в безопасном мире.
– Ничего не изменится. Необходимо уничтожить то, что дает империи силу, что делает ее единой. Только тогда мы победим.
– Твои слова разумны, но мне все тяжелее ждать.
– Ты ждал одиннадцать лет, потерпи еще немного.
– Хорошо – вздохнул воитель, – моя дочь, ты видел ее?
– Конечно. Даже поговорил с ней. Теперь она студиозус Академии. Еще наивна, но не по годам умна, Дар сильный. Хочет стать целителем и помогать людям.
– Как и ее мать…
– Да. И благородная, как ее отец.
– Скажи, Архахаар, она по-прежнему ничего не помнит?
– Пока нет. Получит плащ и блок спадет, если что-то пойдет не так, то слово, снимающее блок знают еще трое кроме меня.
– Моя маленькая девочка…
– Ей уже шестнадцать
– Как быстро летит время.
– Время идет своим чередом, люди над ним не властны.
– Над тобой оно не властно. Каждый раз ты одеваешь разную одежду, приходишь с бородой либо без, но твои руки такие же, как и одиннадцать лет назад, голос ничуть не изменился.