– Я ничего не знала о заговоре – растерянно произнесла Эллениэль.
– Здесь нет твоей вины, Эль. Ночные тени это разведка, а не тайная стража, вы просто не смотрели внутрь леса.
– Но ты-то узнал.
– Случайно почувствовал гнев Антирэля и еще некоторых на зимней встрече. Я подумал, что им неприятно мое присутствие, но их гнев усилился, когда вошел Ловиэль. После того, как ты рассказала о недовольстве старейшин, мы с Кель решили немного прислушаться к вашим эмоциям. Уловив всплеск гнева и страха, мы вмешались.
– Почему ты разделил заговорщиков? – спросил Ловиэль.
– Те, возле стены, это конченая падаль, они шли добровольно и осознанно, а те, что ближе к центру это просто придурки. Кто-то польстился властью, кто-то не смог отказать родичу.
– Если воин не доволен вождем, он должен вызвать вождя в круг и биться с ним в присутствии других воинов племени один на один – проворчал Тарлак.
– Вас, Гас, убирайте своих магов – произнес Архахаар, – что-то уж больно громко за дверями кричат, того гляди шарахнут кого-нибудь чем-нибудь. Неплохо бы и вон тех убрать, я прямо слышу как их уши крутятся от любопытства.
Вошедшие воины увели невиновных. С ними ушли и лекари. По приказу Ловиэля в зал внесли стулья. Когда все расселись, Ловиэль взял слово:
– Наш закон требует суда над отступниками. Мы проведем суд прямо сейчас. Все слышали слова Архахаара, у меня нет оснований не доверять ему и не доверять магии крылатых. Обвинение выдвинуто и доказано. Кто-нибудь желает сказать слово в защиту или оправдание этих детей Леса? Раз нет, значит я Владыка Леса Ловиэль Отолариннэ, признаю их виновными. Что говорит закон Леса, Фонтирэль?
– Владыка, в наших законах не упоминается измена. Их можно обвинить лишь в тяжком оскорблении правящего рода. Они должны либо принести искупительный дар, либо принять посмертие.
– К гыкаку в зад такие законы – проревел Тарлак. Шерсть на его загривке до сих пор стояла дыбом, что указывало на сильное возбуждение – по нашим законам оскорбленный воин вызывает оскорбившего в круг на поединок.
– Благодарю, Тарлак – произнес Ловиэль, – поскольку наши законы не предусматривают измену, вы ответите только за тяжкое оскорбление. Правящий род отвергает ваши искупительные дары, вы вольны либо немедленно принять посмертие, либо выйти на поединок против одного из членов правящего рода. Честь рода будут защищать брат Тарлак и сестра Эллениэль младшей ветви.
– Даже обидно, – произнес Архахаар, провожая взглядом выносящих последнее тело воинов, – никому не хватило духа умереть стоя.
– А уж мне-то как обидно, – проворчал Тарлак.
– Что нам теперь делать? – спросил Ловиэль.
– Обычно пойманных заговорщиков допрашивают и пытают, пока они не выдадут всех участников заговора – произнес Вас, – но у нас только трупы.
– Я не видел других лиц в сознании заговорщиков, предполагаю, что заговор пресечен на корню – отмахнулся Архахаар.
– Хотелось бы обратить ваше внимание, что своими действиями тень Владыки преступила наш закон – произнес Фонтирэль, – закон требует от оскорбленного воззвать к совести оскорбителя и предложить принести искупительный дар.
– Ты хочешь сказать, что сестра Эллениэль совершила убийство? – спросил Ловиэль.
– Владыка, есть несколько древних прецедентов.
– Моя жена была в своем праве, – бухнул кулаком Тарлак, – она воин племени, я воин племени, твои телохранители и Ночные тени тоже воины. Традиции поединка соблюдены. То, что этот гыкаков выродок не успел достать оружие, это его проблемы.
– Мы применяем законы других разумных только в случае отсутствия законов и традиций Леса по данному вопросу – произнес Фонтирэль, – закон требует немедленного принятия посмертия после провозглашения решения суда.
– В начале, вам придется убить меня – проворчал Тарлак, сжимая кулаки.
– Эллениэль под защитой Цитадели и Академии – буркнул Гас.
– Если с ее головы хотя бы один волос упадет, драконы сожгут лес. У нас тоже есть законы, – ровным тоном произнес Архахаар, а Кельвирея молча положила руку на эфес меча.
– Я в затруднении – произнес Ловиэль, – если не судить сестру, то будут нарушены законы Леса, а если я признаю ее виновной в убийстве, то прольются реки крови.
– Головешки не кровоточат – ухмыльнулся Архахаар.
– Судите ее – высказалась Кельвирея, – тем самым вы исполните закон Леса, но оправдайте.