Эльфы боялись, Аллард знал это. Боялись увидеть старую землю Милари. Боялись ошибиться. Боялись, оказавшись в конце пути.
И только Аэль беспечно сопела, завернувшись в плащ и придвинувшись ближе к костру.
***
В Открытых землях шла война. Предупрежденные вестниками, эльфы успели собрать оборону, но оказались совершенно не готовы к сражению. Эмъены смели их, как сносит поток плотину, после нескольких дней ливней. Лишь блеснули лезвия силери, да коротко охнул успевший подняться меч. Это не было битвой — побоищем. Эльфы падали на землю как свежескошенная трава, многие — не успев даже вскрикнуть. Крылатое воинство пронеслось по Открытым землям, оставив за собой кровь, и лежащие друг на друге тела.
Нет, род и память — не водица, что утекает сквозь пальцы без следа. Тени славных предков в гневе встали за спиной, и нельзя было бросить оружие, сдать свой дом без боя.
Эмъены оценили храбрость и безрассудство — наносили смертельные раны, милостиво позволяя врагу умереть сразу, без мучений.
Вековые гордость и благородство не выжечь никакой черной магией.
…Люди и сельты боролись отчаянно, хрупкими преградами встав на пути второго и третьего отряда эмъенов. Короткая заминка, на несколько взмахов мечом, а они — вот наглецы! — посмели устроить обстрел стрелами из укрытий. Стрелы имеют свойство заканчиваться, время тоже, а прорваться к сердцу эльфийских земель, Андагриэль, необходимо как можно быстрее. Покуда проклятая тиа не собрала свое войско. Вот почему второй отряд покинул третий и двинулся к земле Суарен. Казалось, это будет просто. Лучший из предводителей вел эмъенов вперед, вминая копытами коней эльфийскую землю.
…Города и селения полыхали. Аша и ее лучшие воины мчались вперед, к земле Андагриэль, уничтожить тех, кто посмел докопаться до сути Закона, открыть эльфам глаза и — какая наивность — понадеяться собрать войско. Ей навстречу, собрав жалкие отряды тех, кто не испугался, тех, кто мог держать оружие в руках, выступала тиа, наследная Хранительница, готовая драться с названной дочерью Тьмы до последнего. Драться до конца, а там — Суна и Мориан найдут Силель, и все закончится.
Земли, обагренные кровью, вновь горели, как несколько сотен лет назад.
Но в них больше не было тех, кто действительно мог остановить эмъенов.
Клинком, направленным в сердце, шли эмъены через земли.
И никто не посмел остановить их. И никто из посмевших не остался вживых.
***
Амарг ждал их у самой границы земли.
Мориан был готов к нападению, внезапной атаке. Он шел, держа оружие наготове, велев каждому быть начеку. Но он не был готов ко встрече с магией Амарга, которая до последнего надежно прятала эмъенов. Эльф ее просто не почувствовал. Ни он, ни Аллард, ни Амарисуна. Верховный Правитель воистину был великим воином и магом. И лишь когда, тонко пропев в воздухе, из-за ближайшей гряды камней вылетела метко пущенная стрела и пробила грудь Алларда насквозь, Суна догадалась выставить защитный щит.
То, о чем с самого начала должен был догадаться Мориан.
Эмъен беззвучно упал на землю. Аэль не закричала — взвыла и рухнула на колени рядом. Принялась трясти Алларда за плечи, мигом забыв обо всем, чему ее учили. О выдержке, хладнокровии, опасности. Об обращении с ранеными, и о том, как понять, кто ранен смертельно, а кто нет. О себе, об Амарге, о тиа.
Мориан, обнажив меч, смотрел, как из-за камней выходят эмъены. Впереди — высокий, красивый мужчина с черными как у сына глазами.
Амарг.
— Не вини себя, эльф, — без тени усмешки произнес Правитель. — Просто ты так и не научился использовать магию своего рода. Некому было тебе подсказать и научить. Ты все равно не почувствовал бы мое присутствие. Будь ты опытнее и умнее — ты велел бы Хранительнице держать защитный щит, пока она не упала бы без сил.
Но ты ни опытен, ни умен.
Мальчик, вынужденный встрять в эту войну.
Пожалуй, я даже восхищаюсь тобой и тем, какой долгий путь ты все-таки сумел пройти.
За спиной Амарга эмъены натянули луки. Десять лучников, десять воинов, держащих за спиной силери и мечи. Амарг все-таки боялся их, боялся Мориана, боялся, что сын почувствует ловушку и останется жив. Боялся Амарисуну. Возможно, даже Аэль — ведь она была хорошим воином. Суна по-прежнему держала щит. Опустилась рядом с Аэль и положила руку Алларду на грудь.
Дышит, но очень слабо.
— Я не мог знать, чему ты научился, какая часть силы подчинена тебе, — продолжал Амарг, делая шаг вперед. — Теперь я знаю: ты плохой стратег и воин, Мориан. Выродившаяся ветвь рода Милари.
Те тиа почувствовали бы ловушку задолго до приближения к ней. Но я уважаю твое упорство. Опусти щит, Хранительница, — ты лишь больше ослабеешь.
Аллард шевельнулся и застонал.
— Мориан, прикажи ей снять защиту, — мягко посоветовал Амарг. — Я подарю своему сыну легкую смерть, которой он, по правде говоря, вовсе не заслуживает. Хранительница не сможет держать щит вечно.
Мориан обвел лучников медленным, внимательным взглядом и беззвучно зашевелил губами. Вздохнул, потянулся мысленно вглубь земли Милари, к Дому тиа, к самой тиа, к Силелю и не сдержал улыбки, почувстовав отклик. То ли спящая сила, то ли Хранители, то ли сама тиа. Подбодрили неслышными голосами: ты не один.
"Снимай и как только я выйду за пределы действия — ставь снова", — приказал эльф, потянувшись сознанием к Амарисуне.
Здесь, вблизи земли Милари, знание, как это сделать, пришло удивительно легко.
"Атакуй их без промедления"
Суна не посмела ослушаться.
Защитный щит разлетелся невидимыми осколками и тотчас луки вспыхнули огнем, заставив эмъенов побросать их. Взорвалась земля у ног Суны, брызнула жирной крошкой во все стороны. Ударила по друзьям холодная волна, и откат от удара сбил с ног трех близстоящих эмъенов. Аэль поднялась с колен и обнажила меч. Амарисуна встала с подругой рядом, спиной к спине. Эльфийка метнула в лицо кинувшимся в их сторону эмъенам ветер и засыпала глаза снегом и землей.
Аэль взмахнула мечом, останавливая ближайшего эмъена, и Суна очертила вокруг себя, Алларда и подруги защитный круг. Мориан и Амарг остались там, за его пределами.
Шестеро эмъенов, замахнувшись силери, кинусь к девушкам.
Воздух задрожал, заклубилась прозрачная завеса. Раскрыв в беззвучном крике рот, оглушенные эмъены покатились по земле, сжимая головы руками.
Суна опустилась на колени, борясь с подступившей к горлу тошнотой.
Обороняться и атаковать, атаковать и обороняться — нет, она не настолько сильна. Но прежде чем защита падет, и оставшиеся в живых эмъены схватятся с ней и Аэль, Мориан успеет победить Амарага.
Мориан успеет сделать хоть что-нибудь…
— Значит, вот как? — Амарг с легкой улыбкой смотрел на Суну, поднявшую в последнем усилии руки над головой. Воздух вокруг нее замерцал, вспыхнул ярким светом и погас.
Хранительница исчерпала запас силы.
Суна выхватила из-за спины меч и заняла оборону, встав спиной к Аэль. Четверо из эмъенов поднялись на ноги.
— Хорошо, недооценил, — кивнул Амарг. — Хранительница оказалась немного сильнее, чем я ожидал. Но все равно эльф. Нам не интересен их бой.
Нам интересен наш — ибо я намерен покончить с существованием рода Милари прямо сейчас.
Глаза Амарга вспыхнули огнем.
…Эльф не смог бы объяснить, где он оказался. Его тело одновременно осталось у границы земли и оказалось здесь. Под ногами мягко стелилась сочно-зеленая трава, где-то за деревьями звенел ручей. Было пасмурно и тепло, и возле его плеча стояла Женщина. Стояла прямо, гордо и смотрела перед собой; темно-синие глаза казались бедонными как озеро в грозовую погоду. Неровно обстриженные короткие волосы топорщились в разные стороны, делая Женщину похожей на разозлившегося ежа. И Мориан знал, что она — его суть, его сила, и пока эльф рядом, жив, Амаргу будет некогда оглядываться на тех, кто остался сражаться у границы.