Хотелось бы, но как всё изменить, если вот эта податливость, сговорчивость – видимо, часть моей натуры?
Можно ли изменить своё мировоззрение по щелчку пальцев? Не по пьяни точно. К тому же, это мировоззрение отец во мне и воспитывал, получается? Он то уж точно знает все мои болевые точки. Потому что это он их туда ставил. И он меня просто так не отпустит.
Женюсь на Юле – придумает для меня ещё что-нибудь. Подавать ему тапочки по утрам, или таскать кофе. Просто чтобы поиздеваться и показать мне моё место.
А мне придётся это глотать? Ради чего? Ради денег? Компания – вот цена, за которую я готов продаться?
Как же это омерзительно звучит.
Я ведь не такой. Не продажный. Я не готов скакать на задних лапах ради денег. Я делаю это ради другого.
А ради чего?
Ради чего-то великого. Только вот к смыслу этого “великого” я пришёл не сам. Мне его навязали.
Внезапно со всей ясностью ко мне приходит самое настоящее прозрение.
Компания, достояние, успех… С таким отношением всё это не стоит и выеденного яйца.
Мне это не нужно, раз за это нужно платить собственным самоуважением.
И любовью всей жизни…
— Артур, а ты чего молчишь? Ты как думаешь? — Антонина улыбается. Хочет вернуть меня в реальность. Юля строит мордашку, как будто ей действительно интересен мой ответ. Хорошая актриса. Но и я не так прост.
Ведь я даже не заметил, как во мне оказалась четвёртая стопка текилы, и слова сами начинают из меня лезть.
— Я думаю… Что мне срочно нужно отрастить яйца, — встаю из-за стола, — Я не хочу жениться на Юле. Она, судя по всему, не хочет выходить за меня. Тоня, перестаньте хоть раз думать об успешном успехе и позаботьтесь о счастье вашей дочери. Кто, кроме вас?
И первый раз за этот гнусный вечер я вижу прекрасную картину. Лицо Тони похоже на выражение высунутой на воздух рыбы – она пучит глаза, открывает и закрывает рот, от возмущения не знает, что сказать.
Краем глаза вижу, что отец опять начинает превращаться в Сеньора Помидора. Но сейчас пусть разбираются со своими истериками между собой, меня это не касается.
Сейчас у меня есть дела поважнее.
Разворачиваюсь, и выхожу из ресторана.
12
Четыре года спустя.
— Сколько можно увиливать от этого разговора, Артур!
Старик совсем сдал. Раньше его хоть как-то можно было терпеть, сейчас это вообще невыносимо.
За трескотнёй о “величии”, “влиянии”, “семье” он перестал видеть свою настоящую семью. Меня.
Как будто я не отдельный человек, а его собственное щупальце, которым он двигает сам. Но которое при этом не слушается, и тем доводит его до бешенства.
Только и делает, что талдычит о семье. Как об эфемерном явлении. А про семью забыл. Ни разу не вспомнил мать. Приписывает всю компанию себе одному, и это при том, что мама вложилась в процветание не меньше. Если даже не больше.
В бизнес она не лезла, но обладала таким бескомпромиссным личным очарованием, что могла договориться с любым самым предвзятым партнёром. Стоило ей только улыбнуться и поговорить по душам, перед отцом все дороги были открыты.
Я любил мать. И отца тоже.
Но теперь передо мной сидит сморщенный седой мудак, повторяющий “я”, “мне”, “моё”. Абсолютно неблагодарный и постоянно плюющийся желчью.
— Так я не увиливаю от разговора. Я тебе сразу сказал, чётко и ясно. “Нет”.
— Да как ты не поймёшь! Всё, всё пойдёт псу под хвост, если ты не умеришь собственное эго!
— У кого эго? У меня эго? Охренеть…
— Ты и твои дети должны продолжить моё дело. Я должен знать, что у тебя благопристойная жена и сын, прежде чем сдохну. Иначе всё, абсолютно всё пойдёт насмарку!
— Ты хочешь просто безропотную марионетку. И забываешь, что у меня, блин, есть своё собственное мнение. Ты думаешь, что всё это — твоя заслуга? Ты забыл, что без мамы ты бы ничего не добился. Она была твоей опорой, твоим вдохновением. А ты её предал, забыв о ней, как только она умерла. Ты думаешь, что я буду таким же? Нет, отец, я не буду.
Его лицо краснеет от гнева. Теперь он похож на подсушенный на солнце помидор.
— Не сметь!!! — орёт он во всю мощь лёгких.
На этой истерической ноте, у него, видимо, кончаются силы. Только вот меня он уже порядком достал, и прекращать его выводить я не собираюсь.
— Ты хочешь сделать из меня породистого жеребца, ммм? Только у тебя не получится. Я уже женат.
Блеф.
Только что пришедший на ум. Вызванный воспоминаниями о маме. И Ал… О ней.