– Себе конечно же, – быстро тараторит девчонка, – трос запутался.
Ну вот, зря надеялся на что-то более оригинальное. Но всё же подыгрываю ей, интересуясь:
– Да? А в сейфе ты искала тревожную кнопку?
Попалась, маленькая врунишка. Скоро ты узнаешь, что бывает с плохими девочками. Я буду долго и страстно вбивать в тебя, что ложь – это очень-очень плохо.
Наверное, на моём лице отразилась предвкушающая все кары улыбка, раз девушка попыталась вырваться. Но куда уж там, сила на моей стороне.
Волчица, стояла на своём до конца. Хотя врать она совсем не умеет, её слегка вздёрнутый носик и надутые щёчки выдавали враньё с головой, да и приводимые аргументы были так себе, но она честно старалась. В итоге девчонка попыталась вывернуться, но я перехватил её за руку. И в этот момент меня буквально окатило её злостью и отчаянием, я даже на миг растерялся, ослабляя захват. Этого хватило, чтобы обманным манёвром ей удалось от меня сбежать.
Находясь в ступоре и пытаясь осознать реальность, я дал ей небольшую фору. Мне удалось услышать её эмоции. А это значит, что она не просто моя идеальная пара, она мать его единственная.
Об единственных уже несколько столетий никто не слышал. Если свою истинную волк может найти за всю жизнь не одну и сделать свой выбор, то с единственными, это означает – такая волчица для тебя одна, другой просто нет и даже если захочешь создать пару с человеком, шансы завести потомство равняются нулю.
В истинных парах телепатическая связь наступает после закрепления брачной метки во время секса, так пара принимает решение быть вместе до конца своих дней, а до этого знаменательного события, они не могут слышать голос друг друга и ощущать эмоции партнёра. С единственными же природа решила не играть в суку, ведь пара одна и если её проморгать, то будут жить в мире два одиночества. А поэтому, когда волк думает, что перед ним единственная, ему стоит только прикоснуться и он почувствует её эмоции. Что касается телепатии, то она приходит после закрепления связи.
Я влип.
Когда-то я мечтал о семье с Кейт, думал, раз она человек, то не важно, что в будущем наш ребёнок тоже будет человеком. Волки вообще редкость в межрасовых парах, они даже скорее исключения, насколько редко рождаются. Учёные долго не могли понять, почему происходит именно так, ведь ген волка намного сильнее человеческого. Но как оказалось сила в этом деле не главный аспект, а вот численность – да. В сути своей оборотни наполовину люди и когда происходит процесс зачатия, набор человеческих хромосом скрещиваются, друг с другом отвергая волчьи. Именно поэтому мы вымираем как вид.
Но и с рождаемостью в волчьих парах всё плохо, у нас идёт полная зависимость от идеальной пары, её ещё называют истиной, а у некоторых счастливчиков в роде меня – единственной, только в такой паре может зародиться жизнь. И дело не в том, что всё подвязано на идеальности, но ещё свою пару за всю жизнь ты можешь вовсе не найти. Именно поэтому волки создают союзы с людьми, пытаясь хоть так насладится семейной жизнью.
Больше не тратя время на раздумья, в один миг обернулся волком. Привычная боль прошлась по всему телу, мне она нравилась, не даёт забыть: любая сила приходит через боль.
Беглянку нагнал довольно быстро. Моя пара не ожидала, что у меня сорвёт крышу и сейчас смотрела больше с шоком нежели с испугом. Этот факт мне определённо понравился, как и её взгляд. Волчица с восторгом разглядывала моего волка, пока я теснил её в угол.
Охота обострила инстинкты, захотелось немедленно присвоить строптивую волчицу себе. От этого зудящего чувства из моей глотки вырвался рык.
– Серый, ты чего девчонку пугаешь? – где-то на периферии раздался голос друга. Я рыкнул на него, давая понять, чтоб не вмешивался. Вся моя суть сейчас видела в нём соперника. А этот придурок будто не замечал, что ещё немного и я на него кинусь.
– Эй, ты чего? Неужели хочешь сейчас сверкать тут голым задом? Иди переоденься, а за девушкой, я присмотрю.
Он что всерьёз думает, будто меня это волнует? Всё о чём я могу сейчас думать, это огромная кровать, на которой лежит рыжая волчица.
Но я всё же попытался взять себя в руки и уже через минуту обернулся обратно в человека.
Ого, да моя девочка покраснела, какие же аппетитные эти розовые щёчки, хочется их потрогать, желательно губами, а потом перейти к десерту – малиновым губам.
– Попалась, – самодовольно произнёс я, закидывая девушку на плечо.
От испуга она закричала и попыталась вырваться, за что легонько получила ладошкой по попе.
– Пусти, извращенец, – пищит она.
– Давай я тебе хоть пиджак на бёдра повяжу неандерталец, – заржал Итен, но я лишь отмахнулся и попросил: