- Но как? - в недоумении спросил Алас.
- Используй магию как клей, срасти стекло. Не сомневаюсь, ты разберешься.
С этим я ушла. Настроение было безнадежно испорчено. Как я могла так ошибиться с Рованом? Я же чувствовала в нем магию - сильную, кипящую, полнокровную. Казалось, его мечта о полете должна сбыться, но нет. От досады я звучно хлопнула дверью, входя в свою комнату, и Зубик, поджидавший меня на кровати, настороженно заблестел своими черными бусинками глаз.
Поиграв немного с ним, я успокоилась. Следующий ход - за убийцей. Теперь он в курсе, что мы у него на хвосте. Рано или поздно он обнаружит себя. Тот, кто лишает человека жизни впервые, еще не хищник, чтобы с ленивым равнодушием сидеть у тела жертвы. Он сам добыча, он слышит, как по его следу бегут гончие. И его пожирает страх.
Страх - мой враг и мой союзник. Равно как и гнев.
Когда я уже лежала в кровати, бездумно изучая потолок, ко мне потихоньку вошел Оден. Я потянулась к нему из-под теплого одеяла, надеясь завлечь внутрь, но он воспротивился.
- Сначала дело.
- Ты поговорил с Хейниром?
- Да, славный мальчик и совсем не похож на братьев. Очень добродушный и спокойный.
- По-моему, это настораживает.
- Ничуть. Он с почтением рассказывал об отце. Никаких обид. Увлечен костями древних животных.
- Ты же говорил, камнями!
- Так их называла баронесса. На самом деле Хейни нашел останки каких-то существ, которых нет в биологическом атласе. Он даже попытался представить себе, какими они были. Очень интересно!
- Вижу, общение доставило тебе удовольствие.
- Да, - улыбнулся Оден. - Из Хейни выйдет толк. Правда, ему бы лучше стать не помещиком, а ученым. Посмотрим завтра, как распорядился деньгами барон.
- Я дралась с Аласом, - призналась я.
- Почему я не удивлен? - вздохнул Оден. - Он хотя бы жив? На своих двоих ушел, или слуги сгребли на совок головешки?
- Ты меня с кем-то путаешь, - пробурчала я. - На нем ни царапины! А мне он платье испортил, причем даже не мое.
- Негодяй, - пробормотал Оден, склоняясь к моим губам. - Я отправлю его в каменоломни. Потом верну и еще раз отправлю.
- Как пострадавшее лицо я требую, чтобы королевство в лице начальника полиции возместило мне убытки.
И Оден приступил к этому весьма важному делу со всей обстоятельностью представителя закона.
Для оглашения завещания мистер Бискомб собрал семью и слуг в большой гостиной. Были зажжены особые свечи, дарившие приятное сияние и ласковый аромат арамакских молитвенных трав. Нотердинги нервничали и старались не переглядываться. Слуги молча топтались в отдалении, не ожидая никаких милостей от покойного хозяина, который и при жизни не отличался особой щедростью.
Бискомб обвел глазами собравшихся и продемонстрировал конверт, скрепленный сургучом.
- Итак, пришла пора познакомить вас с последней волей барона Нотердинга. Как вам известно, это уже седьмой вариант завещания, последний по времени и, следовательно, окончательный. Пересмотру и опротестованию не подлежит, поскольку был заверен мной лично в присутствии трех доверенных клерков, доктора Жуяда и метрессы Агары.
Баронесса тихонько вздохнула, Алас раздраженно закатил глаза. Рован смотрел в одну точку, словно прожигал дыру. Хейнир увлеченно ковырял диванную подушку, за что получал шлепки от гувернера. Одна из служанок теребила передник, другая почесывала нос. В общем, все, как могли, наслаждались жизнью в преддверии не очень приятных новостей.
Бискомб долго и упорно терзал нас выдержками из законов, объяснял принципы наследования в случае отсутствия завещания, хотя я не понимала, зачем это нужно, когда завещание уже есть. Наконец, он перешел к перечислению богатств барона, а они были немаленькие. Несколько усадеб, городские дома - в Кирке и Узоре, счета в банках, шахты в Драконьих горах, охотничьи угодья, фермы. Теперь мне было понятно, из-за чего возникла семейная распря. От такого жирного пирога каждый хотел откусить хотя бы крошку.
Когда волнение достигло пика, Бискомб объявил:
- Хейниру Мортейну достается поместье Нотердинг и прилегающие к нему земли, от Серой лиги до поселка Жмых у Корявого отрога. Также ему отходит дом в Кирке, шахта Рысий клык и счета в Королевском банке. Опекуном до совершеннолетия назначается мистер Бискомб, эсквайр.
Раздалось дружное «ах!» Баронесса повалилась на пол, и ее подхватили служанки. Миссис Удернихт извлекла из кармана передника нюхательную соль и поднесла к носу госпожи. Та слабо вздрогнула и оттолкнула пузырек. Хейнир сидел ни жив ни мертв. Казалось, он не ожидал такого поворота событий и теперь испуганно хлопал глазами, ища поддержки. Но родня смотрела на него волками. Он потянулся к матери - она отпрянула, словно он был заразен. Мальчик чуть не плакал.