Сьюзен была бы очень напугана и впечатляющей атмосферой кабинета и внушающей благоговение репутацией Старка как хирургического гения, если бы он не встретил ее улыбкой и не сидел теперь в такой небрежной позе. То, что его ноги были задраны на стол, внушало Сьюзен чувство душевного комфорта, как будто сам Старк не воспринимал свое положение в больнице как нечто серьезное. Сьюзен правильно предположила, что его мастерство как хирурга и его способности администратора-бизнесмена позволяли ему игнорировать условности поведения. Старк закончил читать и посмотрел на Сьюзен, сидящую перед ним.
– Это, молодая леди, очень интересно. Естественно, я в курсе происходящего на операциях, но я не представлял, что сходная проблема существует и в терапевтических отделениях. Связаны эти случаи или нет, еще неизвестно, но я хвалю вас за одно предположение, что они могут быть связаны. И эти две недавние смерти из-за остановки дыхания, связать их с... блестящая идея. Это дает пищу для размышлений. Вы провели аналогию между ними, так как угнетение дыхания было общим симптомом всех случаев. Моя первая мысль – только первое впечатление – это не объясняет развитие комы после анестезии, так как в последнем случае производилось искусственное дыхание. Вы предположили, что перенесенный ранее энцефалит или другая инфекция центральной нервной системы могли сделать этих людей более чувствительными к анестезии... разрешите посмотреть.
Старк снял ноги со стола и повернулся к окну. Машинально он снял очки со своего носа и принялся покусывать заушники. Его глаза прищурились.
– Сейчас есть теория, связывающая паркинсонизм с перенесенной латентной вирусной инфекцией, так что ваше предположение имеет право на существование. Но как его доказать?
Старк развернулся, чтобы взглянуть на Сьюзен.
– Будьте уверены, мы изучали эти случаи осложнений после анестезии до тошноты. Все, буквально все, было прочесано мелким гребнем большим количеством людей: анестезиологами, эпидемиологами, терапевтами, хирургами... всеми, кто только есть. Кроме, разумеется, студентов медицинской школы.
Старк тепло улыбнулся Сьюзен, и она почувствовала, как поддается знаменитому обаянию этого человека.
– Я полагаю, – начала Сьюзен, овладевая собой, – исследование нужно начать с банка данных центрального компьютера. Информация, которая у меня была, касалась только данных последнего года и была получена из косвенного вопроса. И я не знаю, каков будет результат, если сделать прямой запрос, скажем, за последние пять лет, по всем случаям супрессии дыхания, комы и внезапной смерти. – Затем, имея полный список потенциально сходных случаев, мы можем кропотливо изучить истории болезни, чтобы выявить общие знаменатели. Семьи таких больных должны быть тщательно опрошены, чтобы выявить возможность предшествующей вирусной инфекции или набора вирусных инфекций. Еще одной задачей может стать получение сыворотки во всех возможных случаях для проведения скрининга антител к вирусным антигенам.
Сьюзен взглянула в лицо Старку, решительно приготовляясь к отказу, как это произошло с Нельсоном и еще более драматически – с Гаррисом. Но Старк, не меняя выражения лица, по-видимому, глубоко задумался над ее словами. Было ясно, что ум у него ясный, открытый всем новым веяниям. Наконец он заговорил:
– Серийный фракционированный скрининг антител – не очень результативный метод, это слишком долго и слишком дорого.
– Это можно ускорить с помощью встречного иммуноэлектрофореза, – поддержала его Сьюзен, ободренная ответом Старка.
– Возможно, но все равно это поглотит много финансовых средств с очень низкой вероятностью положительного результата. Мне нужны будут доказательства поосновательней, прежде чем я смогу оправдать такое использование ресурсов больницы. Но, может быть, вы предложите это доктору Нельсону, там внизу, в терапевтическом отделении? Иммунология – это его область.
– Я не думаю, что доктор Нельсон заинтересован в этом, – сказала Сьюзен.
– Почему?
– Едва ли могу предположить. Честно говоря, я уже разговаривала с доктором Нельсоном. Поэтому я знаю, что он не заинтересован. И он не одинок. Я излагала свою идею другому заведующему отделением, и меня отшлепали, как непослушного ребенка, заслуживающего наказания. И, пытаясь выстроить стройную картину происходящего, я начинаю думать, что здесь замешаны еще какие-то мотивы.