После этих слов генерал попытался посмотреть максимальному количеству человек в глаза, по залу пробежала ропчущая волна испуганного удивления. Тайлер же удивлён не был, его интуиция успокоилась, наконец получив весь объём информации. Или не весь?
— Генерал, подскажите, — он встал со своего места, привлекая внимание, — когда была уничтожена «Афина»?
— Пять месяцев назад, — почти машинально ответил тот.
— Как за это время менялась аномалия? — перед глазами Тайлера стояла картинка гибели эсминца при приближении к светящемуся шару. Мысли совершали броуновское движение, упорно не позволяя разуму вычленить нужную.
— Исследовательские зонды не зарегистрировали существенных сдвигов, — заговорил доктор Хамсфри. — У вас какие-то идеи по этому поводу, капитан Рид?
— Нет, спасибо, доктор, просто поинтересовался. — Тайлер в нерешительности опустился на свой стул, периферийным зрением заметив, что на него косится Петерсон.
Дальше инициативу и контроль над эмоциями зала полностью перехватил генерал: воодушевлял, обещая прижизненные или посмертные награды героям Альянса, взывал к долгу и ответственности. В общем, в лучших традициях пропаганды. Харрисон был и правда в этом хорош.
Впрочем, когда генерал покинул станцию, энтузиазм большинства угас — долг-долгом, просто хотелось остаться в живых. Никто не знал, подействует ли главное орудие униона на аномалию, так что Тайлер и его команда, к сожалению, предрекали ему конец «Афины».
Об этом даже не говорили вслух, всё и так было понятно по глазам, каждый осознавал, что это может быть их последним боевым заданием. Тайлеру же было тяжело вдвойне — теперь его круглые сутки мучили мысли об аномалии, казалось, что он что-то упускает, казалось, руку протяни, и на ладонь упадёт ключ к решению проблемы. Даже во сне раз за разом прокручивалась та запись с эсминца, будто он сам командовал гибнущим кораблём.
Последний ужин на станции проходил в молчании, восьмой модуль был последним в графике на этот раз, потому никто их не торопил.
— Вот и поженились, — вздохнул Холл, потрепав Кэвендиш по плечу.
— А я с женой из-за перевода так и не увиделся, — посетовал Харди, размешивая уже минут пять сахар в кружке с синтезированным чаем. — Кэп, а у тебя есть кто на гражданке?
— Из близких? — переспросил Тайлер. — Нет, никого. Счастливчик, — криво усмехнулся он.
— Сказал бы я… — Уилсон составил тарелки на поднос и, встав из-за стола, направился к утилизатору.
Тайлер провожал каждого члена экипажа взглядом, наконец оставшись один в гулкой тишине столовой. Может, Уилсон и прав, что нет ничего хорошего в его одиночестве. Эти два дня все прощались с родными, сеть голосвязи еле выдерживала нагрузку, а Тайлер просто думал об аномалии.
Когда в коридорах станции начали снижать интенсивность верхнего освещения, готовясь к отбою, он встал и пошёл в сторону каюты. Там принял душ и лёг без одежды на нерастелленную кровать. Как только закрыл глаза, вновь увидел надвигающуюся и увеличивающуюся с ужасающей скоростью аномалию. До визита эсминца не было зарегистрировано роста. Как и после гибели «Афины». Тайлер резко сел, чувствуя, что должен что-то немедленно предпринять. Спешно оделся и вышел в тёмный коридор, пытаясь вспомнить, каюту под каким номером занимал Петерсон.
Тот открыл дверь через считаные секунды после сигнала и был полностью одет — тоже не спал.
— Майор? — Тайлер при виде усталого и напряжённого Петерсона вдруг потерялся.
— Не спится, Рид? Тебе сказочку на ночь почитать? — съязвил тот.
— У меня появились идеи про аномалию. — Тайлер, почувствовав лёгкий запах алкоголя, в нерешительности застыл в проёме.
— То есть это ты расскажешь сказочку мне? — Петерсон освободил проход и жестом пригласил его в каюту.
Тайлер не решился сесть на кровать со смятым покрывалом, так и остался стоять, а Петерсон прислонился к задвинувшейся двери и с привычной издёвкой сверлил его взглядом. Пространство каюты было совсем небольшим, потому их разделяло не больше полуметра, не самая комфортная дистанция для Тайлера, которому приходилось смотреть снизу вверх.
— Ну, выкладывай. — Петерсон выпил. Немного, но выпил.
— Ты же заметил, что аномалия начинала расти при приближении крупных военных кораблей? — Тайлеру вдруг показалось, что он городит несусветную чушь, но он не позволил голосу дрогнуть.
— И? — Сейчас было заметны светлые щетинки на щеках Петерсона, Тайлер всегда помнил его гладко выбритым. Или просто не подходил так близко?
— На исследовательские судна и малые катера она так не реагировала, — взяв себя в руки, Тайлер продолжил. — Значит, и унион завтра ждёт верная смерть. Понимаешь?