Гаспар на миг зажмурил глаза, а потом схватил амулет, сжимая до побелевших костяшек и игнорируя, что кристалл отчаянно пытался защититься — уколоть, поранить своими жёсткими разрядами.
— Что ты делаешь, Гаспар? — закричала очнувшаяся Орелла. — Ты не можешь нарушить волю Магистра! Ты станешь изгоем, навеки отлучённым от магии! Очнись!
Некромант в этот момент некстати вспомнил белые барашки волн, играющих с солнечным лучами, искристый смех детей в порту… Поднял глаза на витающий в воздухе образ Альвиуса, вновь улыбнулся ему — на этот раз широко — и сжал свой амулет, вкладывая последние магические силы: тот рассыпался, превращаясь в горстку чёрной пыли.
— Я так хочу, — ответил он волшебнице, когда синеватый призрак Магистра развеялся по залу, окутывая своим светом присутствующих.
Эти сгустки энергии, проходя сквозь стены замка, хлынули по всему городу — едва видимыми потоками устремлялись по улицам, проникали в дома, ласкали лица спящих, дарили сладкие и тёплые сновидения, в которых Аркадия была полна света и смеха. Такой, какой она была последние сто двадцать лет. Такой, какой она будет ещё очень долго.
10. Сокровище
Мальчишка сжал в грязной ладошке замызганный листок бумаги и с упрямым видом глянул на друга.
— Томми, дождь собирается, — покачал головой другой, не менее чумазый парнишка.
Низкие серые небеса нависали над ними словно потолок — давило на затылок своими тяжёлыми тучами, вот-вот готовыми разверзнуться.
— Коди, ты не понимаешь! Это же КАРТА! — охваченный энтузиазмом на грани разумного, Томми аж подпрыгивал от нетерпения. — Нас ждёт клад вон за той горой!
— Подумаешь… может, это шутка, — проворчал мальчик.
— А вдруг там настоящее сокровище? Золото? Здесь проходила тропа контрабандистов, когда отец был маленьким, — не унимался Томми.
— Откуда у тебя карта? — Коди был не менее упрям.
— Старый Фил дал, — насупился без пяти минут доблестный кладоискатель.
— Может, он хотел подшутить, — Коди почесал затылок.
— Тебе жалко, что ли?
— Если б не дождь… — мальчик вновь вгляделся в небо, как будто решаясь, а потом добавил: — Ладно, пойдём уже.
Путь к подножью безымянной двугорбой горы проходил по испещренной мелкими ручейками земле — их русла причудливой формы извивались, то сливаясь воедино, то разделяясь вновь. Мальчишки, захватив с собой нехитрый провиант и, конечно, драгоценную карту, отправились на покорение вершины. Или вершин, кто разберёт, как правильно. А главное — на поиски самого настоящего сокровища.
Когда юные кладоискатели добрались до горной речки, ледяные потоки которой резво сбегали по гладким коричневым камешкам, начался ливень — его-то Коди и опасался больше всего. Причём дождь не был рядовым — плотный поток холодной воды, низвергающийся на мальчишек, был настолько сильным, что вода в реке от беспрестанно падающих капель стала словно молоко.
— Идём! — Томми опрометчиво решил перебраться через поток — валуны были слишком скользкими от дождя, как и поставленное в самом глубоком месте речки местами покрытое мхом бревно. В сухую погоду рукотворная переправа тоже достаточна опасна — Коди всегда боялся не удержаться и упасть в ледяную воду. Потому, преодолев всего лишь половину дюжины камней, его друг с негромким вскриком рухнул в пенящийся поток.
— Томми! — закричал Коди, сообразив, что бросаться на помощь другу опасно.
Огляделся — на каменистом берегу заметил иссохшую большую ветку. Схватив её и протянув Томми, который беззвучно бултыхался в речке, то уходя под воду, то выныривая на поверхность, он, убедившись, что друг сумел ухватиться, начал вытягивать его к берегу.
Как по мановению волшебной палочки ливень стих — на масляно–тёмной глади воды были заметны лишь редкие капельки. Мальчишки, обнявшись, сидели на берегу — говорить не хотелось не только от пронзающего их тела холода, но и из-за пережитого недавно ужаса.
— Карта! — Томми наконец отмер и начал шарить по карманам — сумка со снедью сорвалась с плеча и была унесена стремительным горным потоком.
— Да и ладно, — фыркнул Коди, дивясь, что его друг в такой момент мог думать о каком-то там эфемерном кладе.
— Пойдём к старому Филу, вдруг у него ещё есть! — неугомонный парнишка вскочил на ноги и устремился обратно, в сторону деревни.
Коди следовал за ним — даже если и не хотел навещать полусумасшедшего старика, но возвращаться стоило: дело к вечеру, промокли, продрогли, а зловещие облака по-прежнему не обещали ничего хорошего. Ближе к поселению идти стало сложнее — протоптанная конскими копытами до голой земли тропа стала вязкой, как болото — ноги утопали в жидкой грязи, их видавшие виды ботинки сопровождали каждый шаг смачным чавканием.