Следующие по плану — военные базы и святая святых, главный штаб. Людей в армии уже было мало, а те, что остались, оказались беззащитны перед оружием мятежных киборгов. Официальной власти пришлось капитулировать, чтобы избежать ещё больших жертв среди мирного населения. Так сказать, заключить союз — со стороны, в новостях, всё выглядело именно так, чтобы не было паники. Чтобы не было ещё большего страха, чтобы не было агрессии, которая заведомо обречена.
— Мы не желаем вам зла, — говорил Ральф во всеуслышание как один из лидеров сопротивления. — Мы просто хотим, чтобы в нас видели людей. Чтобы мы участвовали в жизни общества как полноправные его члены.
Говорил, и перед глазами стояло лицо Мэри — испуганной и шепчущей: «Лучше бы ты умер».
2. Система
Визоры в шлеме голубыми росчерками указывали путь, но Уоррен не послушался и свернул с оживлённой магистрали в проулок. Спрятаться. От себя. Ото всех. Остановив цикл в безлюдном тупике, он снял шлем, тряхнул волосами, взъерошивая их после вынужденной несвободы, а потом втянул в лёгкие как можно больше воздуха.
Здесь, на нулевом уровне, всегда было тяжело дышать — смрад от жизнедеятельности мегаполиса крадучись спускался с высоты нескольких сотен метров, скапливаясь внизу. А Город жил… жил домами, не имевшими ни начала, ни конца, подпиравшими тяжёлое небо пятисотэтажными обелисками.
Жил миллионами человек, у каждого из которых, казалось, была своя цель, но большинство сознавало, что главное — подняться выше. Подальше от нулевого уровня, подальше от зловонного, загаженного дна. Вверх. Туда, где на крышах небоскрёбов цветут сады, туда, где нарядно одетые люди ужинают в ресторанах, наслаждаясь изысканными блюдами и исключительным видом на Город — даже наличие окна было роскошью.
Город жил мириадами аэрокаров, сновавших в воздухе упорядоченными стаями, не столкнуться им помогали голубоватые направляющие, проецируемые единой навигационной системой. Той же самой, что указывала путь Уоррену в шлеме. Система — вот что управляло Городом, не только дорожным движением. Именно она решала, кто достоин пропуска на верхние уровни, а кто — нет. Кто будет подниматься с каждым годом, а может, и вовсе взлетать за считаные месяцы, а кто — прозябать в гетто до смерти.
Возможно, если бы система отбора была прозрачной, то недовольных было бы меньше, но, увы, долгие годы ходили слухи, что всем заправляет группа избранных, которые и вершат судьбами жителей Города. И если бы они решали справедливо… Если бы Город процветал с самого дна до самого неба, если бы создавалась хотя бы видимость равенства, то никто бы и не возмущался. Но нет, правители этого мира не вняли урокам истории, а потому чем сильнее процветали «верхи», тем в больший упадок приходили «низы».
В первую же очную встречу с Системой Уоррену повезло — в наручный комм автоматически загрузился пропуск на верхние уровни, вплоть до двести тридцатого. Это значило, что он сможет получить образование, которое, если Уоррен будет успешен, позволит ему подняться выше. Кроме учебных заведений здесь находились прекрасно оснащённые госпитали, обеспечивавшие медицинское обслуживание жителей, имевших пропуск.
«На дне» были только медпункты, в которых могли разве что рану обработать, а ведь у местных жителей со здоровьем дело обстояло хуже: смог спускался к земле, собираясь в клубы, забиваясь в щели, заползая в дома, оседая жирным чёрным слоем на всех поверхностях, заполняя дыхательные пути, проникая в каждую альвеолу лёгкого. На верхних уровнях его разгоняли фильтрационные установки, но и того, что оставалось, было достаточно для серьёзных заболеваний — загрязнение шло десятилетиями.
Единственное время, когда здесь дышалось легче, — после дождя. Влага, напитанная полным набором химических элементов, смывала из воздуха гарь, растворяя её кислотными потоками, оставляя после себя непривычную свежесть.
Вот и сейчас дождь только что прошёл — в лужах, словно разбрызганная кровь, отражались красные габаритные огни цикла, стоявшего в режиме ожидания. Уоррен, горько усмехнувшись, бросил шлем в груду намокшего мусора: коробки, обломки техники… Может, и человеческие останки — кто знает, какие тайны хранит это бетонное ущелье в самой глубине трущоб? Сюда редко залетали патрульные аэрокары: слишком низко, слишком смрадно, чтобы связываться.
Шлем Уоррену уже не пригодится, незачем. Он больше не доверял маршрутам, указываемым ему Системой. Собственно, кризис веры случился три года назад, когда маме стало плохо — мучивший её годами навязчивый кашель превратился в нескончаемую череду приступов. Казалось, с каждым выворачивающим наизнанку спазмом из нутра выходит жизнь. Вместе с кровью. В медпункте жителю сорок шестого уровня выдали сладкий обезболивающий сироп и отправили домой умирать.