— За нас! — моя бравада в свете двухчасового молчания до этого казалась абсурдной, но после того, как обжигающая сладковатая жидкость попала в пищевод, мне это стало безразлично.
— За нас… — эхом ответил Андрей.
Пить, конечно, я не привыкла. Более того, мама настаивала ягоду не на водке, как все нормальные люди, а на спирту, потому алкоголь резко шибанул мне в голову. Стало легко и тяжело одновременно — от нахлынувших воспоминаний о нашем с Андреем детстве, юности. Стало горько от того, что я так и не сумела прервать тишину, втайне надеясь, что он поймет, придёт, сам признается… Но нет, он встретил другую. Я всё равно искала встреч — всё так же молчала, просто наслаждаясь тем, что он рядом. А потом неделю боролась: сначала со слезами, а потом — с апатией. Сколько можно вот так молчать? Хотя… Есть ли смысл говорить? Сейчас.
— А были ли «мы», Андрей? — я опёрлась правой рукой на ствол и повернулась к нему.
— Были… Были бы… Одно твоё слово — и были бы.
— Что же ты молчал?! — практически выкрикнула я — в пустынном лесу мне почудилось эхо.
— Думал, что тебе всё равно, — Андрей поднял на меня глаза, в которых отражались языки огня.
— Мне не всё равно, — ответила я, вглядываясь в его лицо — сумерки наступали.
— Поздно, — он опустил голову, — Катя беременна. Я не смогу уйти.
Смаргивая слёзы, я вновь повернулась к костру — ветки уже догорали, превращаясь в чёрную золу и угли. Но ни я, ни Андрей не стали подкидывать новых. Так и сидели молча, разглядывая, как медленно и неотвратимо умирает пламя.
Потом, практически потемну, мы возвращались по тихому и сумрачному лесу на дачи — каждый на свою. Чтобы уже точно не встречаться и, не дай бог, не сказать друг другу большего. Слова, как и молчание, должны иметь своё время.
4. Ребёнок
На Эпсилоне-306 шёл холодный дождь — тротуары и дороги парили от разницы температур, однако привычные к переменчивой погоде разномастные местные жители, казалось, не обращали на него никакого внимания.
Вычленить гостей планеты из толпы прохожих было легко: им осадки причиняли явный дискомфорт. Вот и нерайцы посреди пешеходной в это время суток авеню, счастливыми не выглядели: одежда промокла насквозь, а в обуви хлюпала вода, так что Эм снял берцы и закинул их в рюкзак, предпочтя идти босиком. Кью его примеру следовать не стала, но накинула на плечи прозрачный дождевик. Не то чтобы он защищал от всепроникающей влаги — в нём она чувствовала себя не такой обнажённой.
Это на родной планете можно было ходить без одежды, надевая только амуницию, здесь же её облик заставлял зевак нет-нет, да и обернуться: мало того, что киборг славящейся своими боевыми навыками расы, так ещё и с голой грудью расхаживает.
— Сорок седьмой блок, четвёртый уровень, немного осталось, — негромко подбодрила она Эма, который скрыл свои эмоции встроенным в шею забралом.
Его модификация была менее антропоморфной, но Кью знала, что именно сейчас лучше мужа успокоить — вдруг передумает и пойдёт на попятную. А ведь они были всего в сотне шагов и в четырёх уровнях от мечты!
Клиника доктора Айриса внутри мало напоминала происходящее на улицах Эпсилона-306: сразу видно, что здесь медицинское учреждение. Оставляя мокрые следы на полу приёмной, Эм и Кью проследовали в кабинет. Влага не могла навредить их киборгинизированным телам, но оба давно установили сенсоры на особо чувствительным режим, изменив алгоритм восприятия: синхронно поёжились, будто действительно замёрзли. Вооружение оставили в камере хранения — это для нерайцев оно являлось необходимым атрибутом, людей же многочисленные пушки и мечи пугали.
— Мистер и миссис… — седовласый мужчина нахмурился, глядя на голограмму с данными новых пациентов, придумать общечеловеческое вежливое обращение для девятизначного буквенно-цифрового кода, заменявшего им имена, не выходило.
— Зовите нас просто Эм и Кью, — синтекожа в районе губ Кью натянулась, изображая улыбку согласно всенерайской классификации эмоций.
— Простите великодушно, — натянуто заулыбался в ответ эскулап, — господин Эм и госпожа Кью.
— Ничего страшного, — заверила его Кью. — Вы же изучили нашу заявку, доктор?
— Конечно, — тот учтиво склонил голову и в нерешительности продолжил: — Но я изучил также особенности вашей расы, и у меня возникло несколько вопросов. Перед тем, как мы приступим, я хотел бы уточнить некоторые моменты.
— Что именно вас интересует? — Кью положила ладонь поверх приводов локтевого сустава Эма, который не снял броню с нижней части лица, лишь визоры съехали вверх, открыв взору доктора люминесцирующие, как и у жены, глаза.