***
А вот сегодня последнее судебное заседание, которое должно было положить конец этой нескончаемой череде попыток узнать… Поправив мантию, посмотрев на своё отражение в последний раз, сам иду на это заседание уставшим, разбитым и готовым озвучить окончательное решение по делу. Казнь. В конечном итоге, продолжать всё это дальше, просто нет смысла. Ни какого. Если спустя столько времени не призналась, то и на смертном одре ничего такого не будет.
В зале собираются вся верхушка власти, мои самые близкие и не очень подчинённые, делающие ставки в какой момент мне надоест проявлять милость. Интересно, куда же делись все те, кто так рьяно восхищался девушкой? Окинув их скучающим взглядом, останавливаюсь на закованной в кандалы фигуре.
Бледная. Совсем худая. Чистые одежды не скрывают ничего. Одна сторона платья, даже чуть спадает, заставляя её постоянно поправлять её и хмуриться от недовольства. Движения, скованные, осторожные, но всё же плавные. И её глаза... Они привлекают к себе всё моё внимание.
За помутневшими от времени, проведённого в подземельях глазами, скрыт интерес, недоумение, страх и какое-то веселье. Вот только сразу ничего говорить она не решилась, словно и не знает, что именно стоит произносить. А её подобие шутки про пьяную ночь, в течении которой она сорвала голос из-за громких песен и вовсе выбил из колеи, отсутствие самой выпивки и подпорченный компот…
Это походит на бред сумасшедшей. Неужели на неё всё повлияло так, что она сошла с ума? Тогда чего же от неё пытаемся добиться? Императрица, сидящая рядом, как-то странно довольно улыбается, краешком губ, словно ей смешно от такого поведения младшей. Почему бы и нет?
Она спокойна. Спокойна и безучастна настолько, насколько можно. Словно это не её судят. А дальнейшие события несутся словно стая арашов. Попытка осторожно вызнать всё же хоть какие-то сведения ни к чему не приводят. Только подталкивают девушку на всё более странное поведение. Сесть в позу лотоса в магической клетке и завести странный разговор самой с собой, словно помимо присутствующих есть ещё кто-то. И она отвечает ей или скорее высказывает своё мнение о произнесённых кем-то словами. Это всё коробит… Но.
— А зачем? Она же ребёнок. — вопрос и пояснение вырываются у неё явно непроизвольно, заставляя задуматься над мотивами убийства. А ведь в самом деле, так мы и не нашли ни единого намёка на мотив, как бы не пытались. — К тому же очень красивая и умная малышка. Вон подсказывает мне снять эти цацки и уйти от вас по своим делам. Например, на поиски её тела. А то знаете это малость неуютно быть просто душой. Холодно. — она разговаривает с дочерью? Она сейчас здесь? Элария некромант? Нет. Некроманты не смогли найти девочку, хоть мы и исследовали весь замок вдоль и поперёк. Кто-то высказал своё мнение, что она сразу же отправилась на небеса. А теперь получается, что она всё это время была тут? — А ещё поговаривает, что сделала это мачеха. Я так понимаю Императрица. — высказанное предположение заставляет Имелайну, несколько напрячься. — Так ведь понятно, что если она этого не сделает, то девочка будет наследницей престола. А у меня мотива нет. Мне даже Император не интересен, как мужчина. — что-то сильно колит в груди от её слов, а потом приходит понимание почему. Нет. Я не могу просто взять и поверить её словам. Может она репетировала всю ночь на пролёт разные варианты сегодняшнего процесса суда.
Однако же её слова осели в моей голове. Может потому, что она сказала это словно самое очевидное в мире? Или потому, что Имелайна дёрнулась, как от пощёчины и тихо, еле слышно зашипела. Почему? А внутри словно, что-то оборвалось, пронося в моей голове последние месяцы жизни. Действительно зачем ей убивать мою дочь, если она была вполне довольна их общением и обожала играть в разные игры. !
Её удивление, её страх, её слова и мольба. Будь она убийцей стала ли так подставляться? Даже если бы сделала это, разве не правильней ли было спрятать все улики, тем более времени было более чем предостаточно. А она снимает с себя оковы кладёт передо мной, возвращая своё внимание залу. Глаза переводятся на Императрицу, нет теперь уже главную подозреваемую. Если Эрелай действительно только что передала слова дочери, то их надо проверить немедленно!
— Увести. — голос немного подводит от нарастающего раздражения и злости. На самого себя. Теперь я понимаю, почему прошлые Императоры надевали на своих жён и наложниц браслеты, блокирующие магию… А девчонка как ни в чём не бывало опускается на пол и ожидает конвоира, рассматривая его всё с тем же интересом. Такая маленькая на его фоне. — Она остаётся под арестом.