А потом как снег на голову, договорной брак, только деловые отношения. Я узнаю это не рано, не поздно, по великой случайности. Просто проснулась ночью, вышла в коридор и услышала, как они ругаются. Причиной была я. Никто из них не хотел брать меня в свои тайные семьи, чтобы напоминать ещё о том, что они муж и жена.
О семьях же я тоже узнала случайно, прогуливаясь в парке и наткнулась сначала на улыбающуюся добрую маму, потом на строгого, но справедливого отца… Только были они не со мной и не друг с другом, а совершенно с разными женщиной и мужчиной… И детьми.
— Эй, Валерия, проходи в класс. — подняв голову сталкиваюсь взглядом с нашим временным классным руководителем, что пришёл в начале года. Наша учительница ушла в декрет, вот его и попросили подменить какие-то знакомые. — Класс, встать. Здравствуйте. — Ольга Игоревна была по совместительству учителем рисования. Добрая женщина. Но урок её я не любила из-за постоянных тематик на тему семьи. Точнее все тематики так или иначе были связаны с семьёй. Мне нечего рисовать. Быстро пройдя на место, усаживаюсь, перед этим со всеми поздоровалась с Игорем Владимировичем. — Открываем альбомы…
Молодой, красивый учитель рисования, который только недавно закончил художественное училище и его попросили подменить нашу учительницу, которая слегла с простудой. Он собирался поступать в университет. Приятный молодой человек, немного полноватый, но от того не менее симпатичный. Он покорил сердца многих девушек, что тихо шепчутся по углам и глупо хихикают. Меня это раздражает, но я молчу и просто прохожу мимо него по коридорам, даже не смотря в его сторону. Кто-то проговорился, что будь я немного старше, была бы прекрасной партией для него. Идиоты.
— Иван Владимирович, а Валерия снова ничего не рисует. — мужчина подходит к моему столу, берёт стул с соседней парты, потому что кто-то не пришёл сегодня на уроки. Мне становится неуютно под этими лучистыми глазами, что пытаются заглянуть в душу. Веду плечами, но взгляда не отважу, ожидая его последующих действий.
— Я слышал от Ольги Игоревны, что ты уже два года ничего не рисуешь, хотя у тебя красиво получается. Почему? — хмыкнув, ничего не отвечаю, потому что это не его дело. И вообще… — Как думаешь, зачем люди пишут рассказы, пишут картины, стихи?
— Делать им больше нечего. — пожимаю плечами, продолжая заинтересованно рассматривать того, кто решил привлечь меня к этому ненужному труду. Остальные рисуют, чтобы похвастаться своим родителям или ещё кому. А мне? Кому мне рисовать эти каракули?
— Рисование — это способ показать, что у тебя в душе. Способ чтобы тебя увидели и услышали… — он сам забирается ко мне в сумку, копошится там, доставая альбом и карандаши. — Ты можешь нарисовать свою мечту… Давай попробуем? — я не мешаю ему, просто чуть двигаюсь в сторону, предлагая ему показать, как всё надо делать. Интересно, что он сможет показать на простом листе бумаги? Он усмехается, подхватывает альбом, карандаш, ластик и просто отходит в сторону…
Когда он рисует, он становится другим. Не знаю, как это назвать или описать. Просто другой. Не скучный учитель, а парен в котором таится какая-то загадка, отражающаяся в глазах. Я не вижу, что он рисует, но почему-то кажется, что именно меня. Только что с меня можно нарисовать, тогда как я просто сижу с постным скучным лицом, смотря куда-то перед собой и украдкой смотря на то, что делает мужчина. В голове вспыхивает мысль о том, что кто-то уже просил учителя его нарисовал, но он отнекался и ушёл, а вот теперь…
Он красиво двигает своими рукой, нанося какие-то штрихи на чистый лист бумаги. Его огонь в глазах, сосредоточенное выражение лица… От чего-то захотелось нарисовать этот момент… Хорошо, что я притащила запасной карандаш с альбомом. Выдохнув, вытаскиваю и его, открывая на первой странице и разворачиваю к себе так, чтобы было удобно.
На самом деле с рисованием у меня никогда не было проблем. Особенно если это касалось человека. Всё же при изучении анатомии желательно уметь хотя бы схематично показать какой орган тебя интересует. А так, подмечай мелкие детали и переноси на бумагу. В классе образуется абсолютная тишина, даже шуршания листов не слышно. А он улыбается… Словно доволен произведённым эффектом.