Теппей подскочил. Он был уверен, что ничего подобного не было, когда они возвращались. Значит, их противник проскользнул в сад уже во время беседы.
Насколько же он силен и ловок?
- Что это значит?
- Приглашение, - голос подруги стал пустым, безжизненным, как у механической куклы. - Сейчас полнолуние, и феечки расцветают на небольшой поляне возле болот. Нас приглашают посмотреть.
- Ты пойдешь?
- Да, - решительный кивок. - Я хочу узнать, что ему от меня нужно. И вообще, кто он такой?
- Тогда я пойду с тобой. Помощь не помешает.
Комацу лишь слабо кивнула.
Поляна, на которой расцветали феечки, серебрилась под полной луной. Феечки выскакивали из травы, шептались, позвякивали крылышками, как будто хрустальными. И обычно с радостью снимали их для Комацу, которая пела для них незамысловатые детские песенки.
Но сегодня поляна застыла в настороженном молчании. Феечки чувствовали присутствие посторонних и не высовывались из своих кустиков.
Теппей встал рядом с напряженной, подобравшейся Комацу. Она напоминала пружины, сжатую до упора. И кто знает, что будет, когда эту пружину отпустят.
Из тени деревьев на противоположной стороне поляны выступил мужской силуэт. Чем ближе он подходил, тем больше удивлялся Теппей. Молодой парень, младше него, высокий блондин с голубыми глазами. С такой внешностью девчонок нужно кадрить, а не стрелять.
Он уже приготовил парализатор, но парень покачал головой.
- Не стоит, - заявил он с ухмылкой. - Я пришел сюда не драться. По крайней мере, не сейчас и не с знаменитым учеником Кровавого рейнджера Йосаку. Я пришел поговорить с милой Комацу.
Теппей обратил внимание на подругу. И ужаснулся. Она смотрела на парня так, как будто увидела привидение. С недоверием и почти священным ужасом.
- Эрик? - прохрипела она.
- Эрик, Эрик, - тот шутливо раскланялся. - Не ожидала меня увидеть? До тебя очень нелегко было добраться. Ты себе даже не представляешь.
- Но… зачем?
Черты лица парня исказила злость, жгучая, бессильная ненависть. Теппей сделал шаг к Комацу, но противник не двигался. Лишь сверлил девушку пылающим взглядом.
- Зачем? Ты спрашиваешь, зачем? Я не могу смотреть, как ты живешь, веселая, счастливая, довольная. Смеешься с друзьями, путешествуешь. О тебе говорят газеты, у тебя поклонники и даже знаменитые охотники признали тебя. Но никто не знает, какой ценой куплена эта жизнь, - он выплюнул: - Я ненавижу тебя! За то, что ты жива, а Рен - нет. После твоего побега, ее пытали, а затем сожгли на костре, прилюдно назвав изменницей. И я долгие годы вынужден был корчить из себя идеологического фанатика, ловить крыс по подвалам, лизать задницы всем вышестоящим чинам, чтобы только добраться до научного центра и узнать, как можно найти тебя. А здесь… здесь мне пришлось согласиться на операцию по изменению тела, потому что иначе я просто не мог тут существовать. И теперь я даже не человек, вечно голодный урод. Ты же осталась прежней. И за это я тоже ненавижу тебя. Твое эгоистичное желание убило Рен. Она добивалась повышения всю жизнь, и ей было недалеко до него, но она пожертвовала всем ради тебя. Твое счастье стоит на ее крови, ее муках. Она кричала от боли, но не сдала тебя, пока ты припеваючи жила тут, эгоистичная тварь.
Плечи Комацу затряслись, она как подкошенная упала на колени в траву. Расширенными глазами смотрела на злобное лицо Эрика, а по щекам непроизвольно струились слезы.
- Я… я….
- Можешь не оправдываться, - бросил он. - Ты умрешь через два дня. И твои дружки тебе не помогут. Я слишком долго веселился, но пора заканчивать с игрой.
Над головой появилась тень, Императорский ворон хрипло каркнул, сделав круг над поляной. Небесные Цари Торико, Коко и Сани спрыгнули вниз.
Но Эрик уже бесследно растворился в темноте. Торико побежал на то место, где он стоял, чтобы попробовать выследить по запаху. Коко отслеживал электромагнитные импульсы.
Теппей поднял почти невменяемую Комацу на руки. Белые губы повторяли лишь одно имя:
- Рен… Рен…
- Что вы здесь делаете? - рейнджер повернулся к вернувшемуся Торико.
Тот хмыкнул.
- То, что мы не знаем подробностей, не помешает нам защитить подругу.
- То, что он говорил, это правда? - напряженно спросил Сани.
- Почти, - Теппей кивнул. - Раньше Комацу, с помощью ее талантов, заставляли изготавливать и применять серьезные яды. Ей чудом удалось сбежать, подруга помогла. Как я понимаю, это Рен. И теперь вот прошлое хочет ей отомстить.
- Почему она ничего нам не говорила? - обиженно вставил Торико.
- Потому что не хотела, чтобы вы знали, что она убивала людей, - Теппей грустно улыбнулся. Ногтевая инъекция успокоительного погрузила Комацу в беспокойный, но глубокий сон. Даже во сне она продолжала плакать и просить прощения у Рен.
- Разреши, я понесу, - Коко мягко отстранил рейнджера, перехватил девушку и понес ее по направлению к дому. - Торико….
- Да, - кивнул мужчина. - Пора вызывать тяжелую артиллерию. Как думаешь, он успеет добраться за сутки?
- Если пообещать ему кормежку от пуза, за полдня приедет, - хмыкнул предсказатель, неосознанно прижимая к себе девушку. Та уткнулась носиком в грудь, засопела. Больше всего на свете хотелось провести пальцем по лбу, разгладить упрямую тревожную морщинку. Но для начала придется разобраться со всем, что ей угрожает.
Даже если придется сражаться с целым светом.
- Ребята, вы… - Теппей не находил слов.
Сани хмыкнул, манерно откинул густую волну волос за спину.
- Наш Масик просто не может быть хладнокровной убийцей, иначе не стала бы от нас прятаться, а использовала бы, как оружие. И совсем не прелестно, что тот идиот этого не понимает. Придется ему объяснить.
- На языке Зебры, - ухмыльнулся Торико.
Они как раз подошли к дому Комацу. Девушку отнесли в спальню наверху, уложили на кровать отсыпаться, а сами устроили военное совещание прямо на кухне. Коко действительно не зря считался лучшим предсказателем: Зебра приехал через четыре часа после того, как получил извещение. И присоединился к остальным в придумывании плана и опустошении холодильника Комацу.
Не зря же она купила такой большой и доверху забила едой.
Коко поднялся наверх, когда Зебра сообщил, что девушка проснулась.
Комацу лежала на кровати, завернувшись в одеяло, как в кокон. Спиной к двери, чтобы никого не видеть. Из одеяльной куколки торчали лишь взъерошенные волосы цвета темного шоколада. Коко некстати вспомнил, что сам оброс и забыл подстричься.
Мужчина присел на краешек кровати, порылся в одеяльной куколке, выловив тоненькую ножку с изящной ступней. Чуть повыше щиколотки красовался алый шрам. Он погладил его пальцем, легонько, не нажимая. Области былых ран всегда более чувствительны, чем все остальное тело.
Комацу прерывисто вздохнула, но ничего не сказала.
- Мы знаем только одну Комацу, не ту, прошлую, а эту, нынешнюю, - он улыбнулся. - С ней мы добывали иглобрюхого кита, с ней съедали пряничный домик Торико. Эта Комацу каталась на Куин вместе с Сани, шла через пустыню в компании Зебры. Эта Комацу стала поваром четырех Небесных Царей. И для нас эта Комацу настоящая. Неважно, что было раньше. У каждого имеется прошлое, о котором не хочется говорить. Но я уверен, ты практически не изменилась. В тебе нет ни грамма притворства, иначе бы мы не поверили бы тебе и в тебя.
Девушка вздрогнула раз, другой, а затем одеяльная куколка развернулась, и Комацу бросилась на шею мужчины.
- Коко-сан, - она обхватила его, крепко-крепко. - Коко-сан, Коко-сан….
Ей нужна поддержка, человеческое тепло. Слишком долго Комацу справлялась со всем в одиночку, и нервы постепенно стали сдавать. Какой бы сильной духом она не была, против такого давления не могла устоять даже она.
- Все хорошо, - он погладил ее по волосам, перешел на спину. - Все будет хорошо. Мы поможем тебе.