Все-таки Москва — жутко запутанный и непонятный город. А людей на улице спросишь — так они, как правило, ничего не знают, не понятно — как сами здесь живут? Мыслимое ли дело, чтобы кто-нибудь в военном городке не знал где что расположено? В конце концов Яна нашла училище. Приемная комиссия не работала, но ей удалось поговорить с какой-то секретаршей. Яна узнала что экзамены в июле, но узнала она и жуткую новость — оказывается училище только называлось училищем, а на самом деле поступать в него надо было как в институт — с аттестатом об окончании одиннадцати классов, а не восьми, как думала Яна. «Боже мой, вторую неделю меня нет в школе! — думала она, — Выпускной класс, экзамены скоро, меня вообще могли уже выгнать за это время!» Она решила завтра же вернуться домой. «Хватит, загостилась в столице.» Тут она заметила, что проехала нужную остановку, и поезд метро завез ее совершенно не туда — он выполз из-под тоннеля на свет, как электричка, и наконец остановился на очередной станции — с одной стороны был город, а с другой — что-то вроде парка. Яна вышла на платформу. «А погуляю-ка я часок по парку!» — подумала она. Всю последнюю неделю она не выходила из дома Мыши — все еще была в депрессии, переживая предательство Олега. У Мыши же всегда было много интересного народа, люди приходили, уходили, пели, плясали, варили нехитрую еду — в общем с ними Яна оживала. Когда она заранее обдумывала свой побег в Москву, она планировала исходить ее вдоль и поперек, погулять вволю, походить по интересным местам — с Олегом, разумеется… Ничего этого не получилось, а уже завтра надо было возвращаться обратно, и поэтому Яне захотелось пройтись хотя бы по этому московскому парку. «Мне же не сказали чтобы сразу вернуться? — размышляла она, — Хотя на всякий случай позвоню-ка я Мыши.»
Яна направилась к телефону, шаря глазами по пыльному асфальту, и наконец нашла подходящую вещь — пустой стержень от шариковой ручки. Она чуть приплюснула его в пальцах и воткнула в щель автомата. К соседнему автомату подошел какой-то парень в кожанке и стал набирать свой номер, из любопытства искоса поглядывая на Яну. В школе в Выборге висел бесплатный телефон и возле него постоянно толпилась куча народу. Среди девчонок существовало поверье — нельзя показывать какой номер набираешь, а то семь лет замуж не выйти. В ближайшие семь лет Яна замуж не собиралась, но все-таки по привычке набирала номер так, чтобы понять куда она звонит было никак невозможно — первые две цифры набрала, как бы случайно мотнув головой и прикрывшись своими рыжими волосами, а две последние набрала другие, не те, что были нужны, но незаметно довела диск не до конца — вместо четверки телефон набрал нужную двойку, а вместо нуля — семерку. В трубке раздался взволнованный голос Мыши:
— Ало! Ало!
Яна изо всех сил сдавила стержень, вгоняя его в прорезь для монет — вниз и влево.
— Ало, это я! — сказала она. — Ты меня слышишь?
— Дамка? Что с тобой, ты где? — Мышь на том конце провода была вне себя от волнения.
— Да я на какую-то станцию лесную заехала, а кстати, — она глянула на вывеску, — «Измайловская» называется, скоро буду.
— А что с тобой случилось? Ты уже час назад должна была вернуться!
— Да ничего, я просто по дороге заехала в театральное училище — ты представляешь, туда после восьми классов не берут!
— Дамка, ты с ума сошла, ты ходишь с этим… тебе пакет дали?
— Да, все в порядке. Я конечно не считала…
— Немедленно домой! Тебя встретить?
— Да нет, не надо, я еду. — Яна непременно решила все-таки погулять по парку.
— Немедленно! — приказала Мышь, Яна кивнула и повесила трубку.
Она огляделась. Парень в кожанке наверно никак не мог дозвониться — все это время он нажимал рычаг и набирал номер снова, причем каждый раз разный — Яна даже удивилась, она думала, что в Москве все номер из семи цифр, но у парня выходило то восемь, то девять, то шесть.
— Сколько времени? — спросила Яна.
Парень глянул на часы.
— Без пяти четыре.
— Спасибо! — Яна повернулась и зашагала по асфальтовой дорожке вглубь парка.
Он решила погулять ровно двадцать минут.
* * *
Парк был замусоренный, под каждым кустом вокруг асфальтовой дорожки валялись бутылки, пакеты и еще какой-то мусор. Но вместе с тем парк был по-весеннему свежий и живой, и в прозрачном воздухе над головой что-то весело носились и чирикали воробьи. Прохожих было немного — прошли две молодые мамы с колясками, да какой-то дед в белой панаме выгуливал своего спаниеля.
Дорожка повернула, и Яна увидела деревянную лавку. Она внимательно ее осмотрела — не испачкать бы джинсы — но лавка была чистая. Яна села, заложила ногу на ногу и погрузилась в свои мысли. Черт с ним, с Олегом. Зато теперь у нее есть столько замечательных друзей, вот например Мышь. И Ежик с Космосом. А театральное училище — никуда оно от Яны не денется, только бы после зачисления не попасть в одну группу с этой сволочью… Значит завтра — в Ярославль, а в июле надо будет приехать в Москву снова — подавать документы… Как там сейчас родители?
Дорожка была безлюдная, только с другой стороны откуда-то из-за кустов появился парень в кожанке, который звонил по телефону. «Странно, — подумала Яна, — наверно дорожки тут петляют, как он мог выйти с другой стороны?»
Следом за ним из леса вышел еще один — бритоголовый, они вдвоем направились прямо к скамейке Яны. Ей стало немного не по себе — она вспомнила взволнованный голос Мыши. «Действительно, поеду-ка я, засиделась что-то… Хулиганы сейчас приставать начнут.» — Яна поспешно встала и направилась к метро. Но с той стороны из-за поворота ей навстречу вышел еще один рослый парень, он сунул руку за пазуху и вынул пистолет. Яна остолбенела и остановилась. Конечно пистолет она видела не в первый раз — более того, очень неплохо стреляла. Если бы она была уверена, что у тех двоих, сзади, пистолета нет, она бы могла постараться его обезоружить — отец ей дал прекрасную подготовку… Но только если бы это был пистолет Макарова или какой-нибудь ТТ. Но парень уверенно держал в руке наган.
Яна вспомнила рассказы отца. Револьвер системы «Наган» сейчас не стоял на вооружении ни в одной стране мира — это оружие ковбоев и чекистов было старомодено и неудобно в боевой ситуации — слишком сложно было перезаряжать его, вручную запихивая каждый патрон в барабан. Но наган оставался излюбленным оружием профессионалов, заказных профессионалов-киллеров. Наган был безотказен в работе и прицельно бил на двести метров, в отличие от штатного милицейского пистолета, который бьет всего метров на двадцать пять, да и то его куцая пуля кувыркается в воздухе и летит куда придется. И, самое главное, — наган не разбрасывал по сторонам отработанных гильз, а это свойство, совершенно никчемное для солдата или оперативника, было крайне важно для киллера. И Яна поняла — она попала в очень серьезную переделку.
— Девка, вякнешь — прибью на месте. — сказал кто-то сзади, и Яна узнала голос парня в кожанке. — Я задолбался весь за тобой гоняться по всей Москве.
— Быстро с дороги. — хмуро сказал за спиной третий, и Яну грубо толкнули плечом в сторону какой-то малозаметной тропинки, уходящей в лес.
Шли они недолго, впереди шла Яна, ее изредка подталкивал в спину бритоголовый, остальные двое шли за ним. Вскоре и без того редкие деревья поредели и Яна увидела полянку, со стоящей на ней черной «Волгой». Бритоголовый снова толкнул ее, затем вышел из-за ее спины, открыл дверцу и сел за руль. На заднее сиденье уселся парень в кожанке, следом за ним впихнули Яну, последним сел парень с наганом и захлопнул дверцу — нагана у него в руках уже не было, наверно он его засунул за пазуху.
«Волга» тронулась и медленно раскачиваясь выкатилась на какую-то грунтовку, затем на какую-то асфальтовую аллею и сразу оказалась на городской улице. Парни молчали всю дорогу. Минут пятнадцать машина мягко неслась по улицам, еле притормаживая у светофоров. Яна прикидывала — можно ли позвать на помощь, как-нибудь обратить внимание гаишника на перекрестке, или дернуться и вывернуть руль, чтобы машина врезалась куда-нибудь? Но пришла к выводу что это гиблая затея — ее просто мигом придушат эти двое качков. Затем машина выехала на какое-то крупное шоссе, и через некоторое время Яна поняла, что они выезжают из Москвы. Но вскоре они куда-то свернули, вокруг замелькали какие-то пятиэтажки, через минуту мелькнули какие-то поселки, машина съехала на грунтовку и остановилась перед высоким забором, за которым возвышался большой кирпичный дом. Больше всего это напоминало генеральскую дачу — Яна пару раз бывала на таких.