— Да хоть славой, хоть вечной памятью. — Яна подошла и села рядом. — Поворачивайся спиной, у меня в этом кармане ножик, ты его сейчас достанешь. Понял?
Через пять минут возни ножик был извлечен на свет.
— Визука тебе, а меня обыскали. — вздохнул парень. — Да у меня и не было ничего, только баян.
— Что-о-о? — удивилась Яна.
— Ну не тот конечно баян, который гармонь, а шприц стеклянный. Отобрали. Но он пустой все равно…
Яна его уже не слушала — с трудом ворочая за спиной онемевшими пальцами, она открыла ножик и теперь сосредоточенно пилила веревку. Через пару минут с веревкой было покончено. Яна отложила ножик на пол, встала и теперь разминала онемевшие руки.
— Ну что, Слава, со мной пойдешь или будешь братков дожидаться?
— Да ты сдурела, мы же заперты! Или ты их тут будешь караулить и всех вот этой ковырялкой почикаешь?
— Это я беру на себя. — властно сказала Яна, — Впрочем я тебя могу здесь оставить, если ты хочешь. Ну, что ты решил?
— Рукам больно… — вздохнул Слава.
Яна перерезала его веревку.
— Не стой как пень, растирай руки, чтобы через пять минут был готов.
— Да я драться не умею… Эти быки меня убьют просто одним пальцем.
— С быками я сама разберусь, и пальцы им пообрываю. Ты мне вот что скажи — сколько их здесь?
— Не знаю…
— А Лося ты видел?
— Не знаю…
— А где мы хоть находимся, в Москве?
— Да не знаю я ничего…
Да, на парня рассчитывать явно не приходилось. В любом случае надо действовать сейчас, пока эти трое не вернулись. Или четверо? Наверно на такую сложную операцию они поехали вчетвером. Или даже впятером. Склад взять — это вам не школьницу в парке поймать. Хотя… Яна вспомнила квартиру Мыши — смотря какой склад, Мышь с компанией пожалуй мог бы взять любой из этой банды, причем голыми руками. Значит здесь остался Лось и еще кто-то? Кто? А если придется драться серьезно? Даже убить? Яна готова к этому? Готова. Это же бандиты. А этот Сухарь — ну точно убийца. Яна машинально потрогала щеку — прошло почти два часа, а щека все еще горела и кажется распухла. Готова убить. Чтобы спасти свою жизнь. Ведь это не люди.
Яна удивилась своей решимости, но вспомнила как отец рассказывал о том, что в американской армии нет женских батальонов, и именно по той причине, что женщины намного более жестоки, чем мужчины… Слабые всегда более жестоки чем сильные. Яна вспомнила историю, о которой полгода говорил весь Выборг — старичок-пенсионер, ветеран, зверски избил своей палкой, изуродовал на всю жизнь лицо какой-то наглой девушки потому что та отказалась ему уступить место в автобусе. Рассказывали, что он бил ее так ожесточенно, что его насилу оттащили двое дюжих мужиков, а когда привели в милицию, он заявил что ему семьдесят лет, он воевал и имеет право бороться с подобной мразью. Дело потом замяли, старичка отправили в дурдом — действительно оказалось, что он психически не здоров, но сам факт…
Яна встряхнулась. Все. Надо действовать. Как бы подманить сюда Лося? Кричать, проситься в туалет? Что там сказал бритологовый, в каком случае войти в комнату? Если будет что-то подозрительное. А! Чтобы не трахались! Яна усмехнулась. Она однажды слышала историю о том, что где-то в Италии или ФРГ была выставка охранных сигнализаций и победила та, где громко включалась запись характерных женских стонов — на эти звуки оборачивались все до одного.
— Значит так, Славик, сейчас мы будем трахаться. — объявила Яна.
— Что? — у Славика был такой растерянный и испуганный вид, что Яна расхохоталась.
— Ну-ка иди вон туда, в тот угол, за кучу рубероида и садись на корточки, на четвереньки — так чтобы только спина вытарчивала. Быстро, я сказала! Вот так, нет немного выше, на руки там обопрись. Вот, и теперь раскачивайся. Вверх-вниз. Ну двигайся, двигайся, я кому сказала.
— У меня руки все болят и дрожат…
— Потерпишь, а то я тебя сейчас стукну. Так, еще раз порепетируем — энергичней, раз-два, раз-два. — Яна подошла к самой двери, — да, годится. Можешь пока передохнуть. А потом — делай все так, как я скажу. Да, и вот еще, — Яна сняла с плеча сумку и отнесла ее в угол к Славику, — держи сумку, не вздумай ее потерять когда побежим.
— Нас убьют… — вяло сказал Славик.
— Если ты меня ослушаешься — тебя убью я. Мне свою шкуру спасти охота, заодно спасу и твою. Приготовились! Как дверь откроется — начнешь раскачиваться.
Яна оглядела дверь — дверь открывалась наружу.
Яна приложила ухо и прислышалась — в коридоре было тихо. Если Лось куда-нибудь ушел, то все вообще сорвется. Хотя можно попробовать вышибить дверь? Нет, дверь сделана на совесть, такую не вышибешь. Яна приготовилась, встала около двери, глубоко вздохнула и начала постанывать. В коридоре было тихо. Яна сложила ладони рупором, присела и стала громко стонать в замочную скважину.
— А! О! А-а-а! О! Еще-о-о! Еще-о-о! А-а-а! — гулко разносилось по коридору.
Через минуту послышался скрип ступеней лестницы, торопливые шаги и чьи-то голоса. «Проклятье! — подумала Яна, — их там много.» Она чуть уменьшила силу голоса, отошла от замочной скважины и встала сбоку от бвери, прижимаясь спиной к стене. Сложив ладони, она направляла звук вглубь комнаты.
— Эй! — в дверь стукнули кулаком. — Вы чего там делаете?
В замке завертелся ключ и дверь распахнулась. Яна кивнула Славику и он начал испуганно приседать за кучей рубероида.
— Ах вы твари! — взревел кто-то в проеме двери и шагнул в комнату.
Яна стояла вжавшись в стенку сбоку от двери и крепко сжимала в руке свой крохотный ножик. Как только человек появился в комнате, Яна сделала небольшой шажок вперед, а затем кинула дальнюю ногу по дуге, с поворотом всего корпуса. Лось действительно был назван так не зря — это был детина огромного размера, отчасти из-за мышц, отчасти из-за обилия жира. Он был немолод, с пышными усами, на руке его была татуировка в виде солнца, но больше ничего Яна разглядеть не успела. Уже разворачиваясь, она раздумала быть в горло и носок ботинка врубился детине в пах — с размаху, снизу вверх. Тот явно не ожидал удара и рефлекторно согнулся. Этого только Яне и было надо — она молниеносно опустила ногу на пол, но тут же оттолкнулась ею и подпрыгнула, вскинув вверх колено другой ноги а когда тело, подскочив, приобрело необходимый импульс и на секунду застыло в воздухе перед тем как опуститься вниз, Яна снова выбросила вперед все ту же ногу. Носок ботинка с треском врезался в горло Лося и тот, широко раскинув в воздухе руками, вылетел обратно в коридор, сбив с ног того, кто стоял в коридоре за его спиной. Яна выскочила в коридор следом за ним — так и есть, Лось упал на какого-то мужика в тренировочном костюме, и тот пытался встать на ноги. Раздумывать было некогда, Яна вскинула вверх руку и рубанула его по шее. Этим ударом она без труда разбивала кирпич. Яна знала как бить — ребром ладони надо целиться не в сам кирпич, а как бы в точку, которая расположена под ним — и тогда рука без труда проходит сквозь него. Хотя разбить кирпич на самом деле намного проще чем это может показаться…
Яна прислушалась — в доме было тихо. Спрятавшись за штабель рубероида, испуганно таращился Славик.
— Эй, ну чего там? — раздался сверху чей-то голос.
Ответом была тишина. Наверху послышались шаги, а затем чуть слышно лязгнул пистолет. «Ага, а вот это уже пистолет Макарова», — безошибочно определила Яна. Она поглядела на ножик, лежащий на ладони — куцее лезвие, пластиковая рукоятка и еще одно лезвие-открывалка, скрывающееся внутри. Нет, этим ножиком ничего сделать нельзя — его и кидать-то практически невозможно — ручка будет перевешивать. Она оглядела тушу Лося — на его шее висела невиданной толщины золотая цепь. «А вот это, пожалуй, пойдет!» — решила Яна и аккуратно сдернула цепь, опасаясь как бы Лось не пришел в сознание. Цепь имела массивную золотую застежку — Яна расстегнула ее — расправленная цепь была длиной сантиметров восемьдесят. Покрутив ее в руке, Яна бесшумно пошла к лестнице. Наверху слышались шаги — там кто-то осторожно спускался со второго этажа.
Яна нервно оглянулась — коридор был узкий и короткий, спрятаться негде. Разве что под лестницей? И она юркнула в тесную нишу. Над головой заскрипели, прогибаясь, ступеньки, посыпалась пыль и мелкие песчинки.