— А мы им в знак благодарности вернем часть товара, — хмыкнул Крогер, — ту, что успели погнуть и скормить ржавчине. Ха-ха, спасибо… будь я оружейником, я бы как-нибудь обошелся без подобной награды.
— Не все, что совершается от имени государства, бывает логичным, — философски заметил конфидент, — во всяком случае, на первый взгляд. Да и знак этот еще и кое-какие привилегии дает. Послабление в налогах, во-первых. А во-вторых, оружейнику, который уже хорошо себя зарекомендовал, с большей охотой дадут новый заказ.
Лавок с искомым знаком в «оружейном квартале» Нэста нашлось целых три. Но только у одной из них дверь была наглухо закрытой.
— Либо покупателей нет, и не предвидится, — прокомментировал это обстоятельство Ролан, — либо грянул крупный заказ, скупили если не все, то многое. И хозяин, так сказать, на радостях, отправился обмывать столь приятное событие.
— Думаю, что второе, — изрек в ответ Крогер.
Так, сойдясь во мнениях, конфидент и его телохранитель перешли на другую сторону улицы. И обратились к первому же попавшемуся человеку: кузнецу, колотившему по наковальне под навесом. От работы своей, тяжелой и шумной, он как раз отвлекся. Опустил молот, а другой рукой вытер пот со лба.
— Почтенный господин, — подчеркнуто вежливо проговорил Ролан, — мы ищем хозяина вон той оружейной лавки, напротив. Не подскажете, где бы он мог находиться?
Заранее понимая, что все на свете имеет цену, конфидент уже держал на ладони золотую монету, извлеченную из кошеля.
Глядя и на монету, и на самих подошедших людей, кузнец усмехнулся.
— Какой же я, Тьма сожри, почтенный господин? — были его слова, — хотя деньги лишними не бывают, так что я вам помогу. Оружейника того… его, кстати, Тенант зовут, так вот найти его вчера, например, можно было в каком-нибудь из ближайших кабаков. То ли в «Фазане», то ли в «Лампаде»… не помню. Можете у него же и поинтересоваться. При встрече.
— Нам больше интересно, где он сейчас, — нахмурившись, процедил Крогер.
— После «Фазана»… а может, и «Лампады»… или, наверное, того и другого… В общем, этот гуляка вернулся домой около полуночи, затемно.
— Это точно? — все напирал бывший капитан городской стражи.
— Точнее некуда, — подтвердил кузнец, — видел его на улице этой ночью. Собственно, песни его пьяные меня и разбудили.
— Я думал, все кузнецы глухие, — усомнился в последних словах Крогер.
— Так этот… эта горгулья пьяная очень старалась, — парировал кузнец, — старался то есть. А как вернулся домой, так до сих пор, похоже, и дрыхнет. Ни лавку не открыл. Ни даже носу из дому не высунул.
Монета перекочевала из ладони Ролана в карман кузнеца. А королевский конфидент и его телохранитель направились к жилищу оружейника. Расположенному, как водится, в том же здании, что и лавка. Только этажом выше.
Все-таки свободного места в городах оставалось все меньше. Так что разделять место жительства и место работы или службы мало кто мог себе позволить. Уж точно не торговец средней руки, предпочитающий накапливать деньги, а не транжирить их.
Обогнув каменное здание через переулок, Ролан и Крогер оказались в маленьком грязном дворике. На месте, свободном от застарелых помойных луж, кучки мелкого мусора и бочки для сбора дождевой воды здесь дерзнул произрастать лишь чахлый кустик полыни.
К заднему входу — собственно, в дом, а не в лавку — вела скрипучая, потемневшая от времени, деревянная лестница. Поднявшись по ней в сопровождении телохранителя, Ролан постучал по толстой дощатой двери. Видимо, не слишком сильно постучал, потому что звук получился слабый, робкий. И, само собой, изнутри никто не отозвался.
— Отойдите-ка, благородный сэр, — посоветовал конфиденту Крогер, — такая работенка для… человека не вашего круга.
Возможно, он был прав. Коль от его напористых, яростных ударов руками и ногами далеко не тоненькая дверь буквально содрогалась. А затем до Ролана и его телохранителя донесся еле слышный голос — глухой и недовольный.
«Ну что за район, что за место?! — не то вопрошал, не то сетовал обладатель голоса, — ни на минуту покою нет! То этот балбес своим молотом грохочет… лучше б по башке себе постучал, ага…»
Нехотя скрипнул засов, дверь приоткрылась вовнутрь. И с порога выглянул, уставившись на незваных гостей, как видно, хозяин дома и лавки. Немолодой, взлохмаченный как дворняга и с седеющими вислыми усами. Мешком на нем висела застиранная и мятая ночная рубашка. А глаза-бусинки смотрели недружелюбно, подозрительно.
Образ довершал вздох, от которого пахнуло перегаром.
— Господин Тенант? Хотите привилегии лишиться? — с такими словами вместо приветствия обратился к хозяину дома Крогер, — перед вами, кстати, конфидент его величества.
— Кто? Уж не ты ли, вахлацкая рожа? — со злостью чуть ли не пролаял в ответ оружейник.
Затем он перевел взгляд на второго из пришельцев. Обратил внимание на его взгляд — помимо воли, высокомерный. У простого люда такого не бывает. Да еще приметил шпагу, проглядывавшую из-под дорожного плаща.
Шпагу, кстати, Ролан не преминул вынуть из ножен. И, нацелив клинок на Тенанта, вынудил его отступить обратно в дом.
Конфидент и его телохранитель шагнули следом.
— Я позволю себе повторить вопрос моего спутника, — с холодной вежливостью произнес Ролан, — хотите ли вы, господин Тенант, лишиться привилегии? Это, по меньшей мере. Если его величество прознает о ваших делишках.
— Да что за глупости… что вообще здесь творится?! — со смесью гнева и испуга вскричал хозяин, — я ничего не сделал… такого! За что?
— А как насчет закрытой лавки? — напирал на него конфидент, — а ведь только пятый час пополудни. Вы же, судя по виду, сегодня еще с постели не вставали.
— Разве это запрещено? — возмущенно вопрошал Тенант, — просто вчера был повод… я много продал. Много старья, которое, кстати, его величество мне сваливает, как будто моя лавка — выгребная яма.
— Вот как, — для пущей убедительности Крогер надвинулся на оружейника, сжав кулаки, — по такому случаю у нас один вопрос. Кому? Кто такой дурак, что покупает старое оружие. Да еще много.
— Дурак… — оторопело повторил оружейник, — нет-нет, то был вовсе не дурак. Но, напротив, человек знаменитый… и именитый. Из самой столицы приехал.
— Имя! — взревел Крогер.
— Шенгдар! — воскликнул Тенант таким тоном, будто звал на помощь, — маркиз Шенгдар… талантливейший и несравненный. Вы должны знать… если сами из Каз-Рошала. Человек прибыл, чтобы возглавить первый в городе театр. Не слышали? А говорят, скоро открыться должен.
— Шенгдар, значит, — из уст сэра Ролана это имя прозвучало как презрительная кличка, — талантливейший и несравненный. А вот интересно, для чего ему груда ржавых мечей, старых кольчуг и тому подобного барахла? Не театр же оборонять.
В ответ Тенант лишь пожал плечами. Мое, мол, дело маленькое: продавать то, что хотят купить. А зачем именно хотят — уже не мои заботы.
Городишко оказался совсем маленьким. Едва ли даже в лучшие времена его населяли хотя бы с тысячу человек. Потому правильнее, наверное, было бы назвать его укрепленным поселком. Тем более что частокол вокруг городка в своем нынешнем состоянии мог считаться укреплением разве что с огромной натяжкой.
Отчего ведьмы и их рабы не удосужились привести его в порядок — Аника толком не понимала. Вероятней всего, Ковен рассчитывал не столько на сомнительную защиту ограды, сколько на лес. Обступавший городок, скрывавший его от посторонних глаз. Если же кто-то сумеет пробраться сквозь чащобу и набрести на город, не нанесенный на карту — против таких отчаянных людей ведьмам неплохо помогала собственная волшба.
Вообще, успев прогуляться в предрассветный час по улицам городка, дочь Ханнара имела возможность рассмотреть его как следует. И отметить про себя царящую здесь запущенность. Камни мостовых почти скрылись под слоем грязи. Окна большинства домов зияли черными пустыми провалами. Ветер хлопал покосившимися ставнями и распахнутыми дверями. По обочинам улиц росла сорная трава.