Проехав метров восемьсот, Мишулин приказал остановить машину и осмотреть ее. Оказалось, что пробиты лонжероны. Обстреляли броневик Мишулина южнее совхоза «Жуково», недалеко от командного пункта 16-й армии.
Когда Мишулин вошел в блиндаж командарма, то слегка растерялся. У карты стояли генералы Еременко и Лукин. Тут же находились начальник штаба полковник Шалин и начальник оперативного отдела полковник Рощин, которых Мишулин хорошо знал: вместе учились в Военной академии им. Фрунзе.
— Василий Александрович? — удивился командарм. — Почему не в госпитале?
Мишулин жестом показал на уши, дескать, плохо слышу. Лукин крикнул громче:
— Почему не выполняете приказ? Почему не в Смоленске?
— Я пытался выполнить приказ, — ответил Мишулин. — Но по дороге встретил бойцов, которые сказали, что в Смоленске немцы. А недалеко отсюда, в лесу возле дороги, гитлеровцы высадили десант.
— Какой десант? О чем вы говорите? — вспыльчиво вмешался в разговор Еременко. — Я только что проехал этой дорогой и никакого десанта не заметил, меня никто не обстрелял.
— А меня обстреляли, — ответил Мишулин и продолжил: — Вначале я тоже не поверил бойцам. Действительно, вы, товарищ генерал, проехали, я видел вашу машину. Но когда проезжал я, немцы, очевидно, уже вышли к дороге.
— Не может быть!
— Прошу вас осмотреть мою машину.
Еременко вышел из блиндажа и принялся осматривать пробоины в лонжеронах, вмятины от пуль. Угрюмый вернулся в блиндаж.
— Что же с тобой делать, Василий Александрович? — спросил Лукин, глядя на Мишулина. — Командовать можешь?
Не успел комдив ответить, как в блиндаж не вошел, а ворвался бригадный комиссар Сорокин. Лицо его было взволнованно.
— Смоленск взят! — переводя дух, сообщил он. — Вернее, его южная часть…
— Без паники, — проговорил Лукин и повернулся к Лобачеву: — Едем в город к Малышеву.
За каждую улицу, за каждый дом
В северной части города, в Заднепровье, стояла зловещая тишина. На улицах ни души. На Покровской горе Лукин попросил Смурыгина остановиться и вышел из машины. В предрассветной синеве открывалась панорама южной части Смоленска. На той стороне Днепра не то в тумане, не то в дыму тускло светились золоченые главы Успенского собора. Притихшее небо изредка освещалось бледным светом ракет. То тут, то там оранжевыми искрами взлетали трассирующие нули. Так на залитом дождем пожарище ветер вдруг вырвет пламя из груды обугленных головней, швырнет в ночь искры. Пламя спадет и снова вырвется в другом месте.
Как-то не верилось, что за Днепром, в южной части Смоленска немцы. Но стоило машинам командарма и Лобачева приблизиться к реке, как сразу же несколько пулеметов ударили длинными очередями. Грохнуло орудие, и у самой кромки берега взметнулся черный фонтан.
— В наш адрес метят, — проговорил сидевший рядом с водителем старший лейтенант Клыков, новый адъютант командарма, и еле заметно покосился на заднее сиденье.
Лукин промолчал. Ударило снова. На этот раз снаряд угодил в основание небольшого дома, мимо которого только что проехали эмки. Смурыгин обернулся. В глазах немой вопрос.
— Сворачивай, Петя, за дома, — сказал Лукин.
Укрыв машины под аркой старинного кирпичного дома, Лукин с Лобачевым дворами стали пробираться ближе к реке, отыскивая командно-наблюдательный пункт полковника Малышева. Он располагался поблизости от старого днепровского моста в землянках, среди деревьев небольшого парка.
Полковника Малышева на месте не было. Приехавших встретил подполковник Нестеров.
— Рассказывайте, Александр Петрович, что у вас.
Нестеров едва держался на ногах. Глаза его были воспалены.
— Северная часть Смоленска и железнодорожный узел в наших руках, — осипшим голосом докладывал Нестеров. — Мосты взорваны.
— Кто подорвал мосты? — спросил Лобачев.
— Малышев, — ответил Нестеров.
Лобачев посмотрел на Лукина, покачал головой:
— Не поздоровится Петру Федоровичу. — Он все смотрел на командарма. — Да и нас, думаю, по головке не погладят.
— Я дал письменное указание Малышеву подготовить мосты к взрыву, — угрюмо проговорил Лукин. — Но без моего устного распоряжения он не должен был их взрывать.
— Не было другого выхода, товарищ командующий.
— Вы, Александр Петрович, были при этом?
— Нет. Мы с Буняшиным отходили через старый мост около полуночи. Немецкие танки нас преследовали, но у самого моста остановились. Наверное, ждали подкрепления. Они открыли огонь из пушек. Потом мне комендант города рассказал, что на КП кроме полковника Малышева находился первый секретарь обкома Попов. Со штабом армии связи не было. Когда немецкие танки начали выдвигаться на мост, Малышев доложил Попову о своем решении взорвать мост. И в полночь саперы его взорвали.