Направляясь в танке на командный пункт к генералу Городнянскому, командарм решил заехать на аэродром, где, по словам Лобачева, осталось много горючего, боеприпасов и другого имущества.
Подъезжая к аэродрому, Лукин увидел пожар. Горели склады с имуществом. В тени ангара сидели бойцы. Увидев приближающийся танк, они рассыпались в цепь и залегли. Лукин приказал механику-водителю остановить машину и вылез из танка. К нему подбежал воентехник первого ранга.
— Отчего пожар на аэродроме? — спросил Лукин. — Неужели немцы бомбили ночью?
— Я вас не знаю, товарищ генерал, — не смутившись при виде генеральской формы, ответил воентехник. — Прошу предъявить документы.
Лукин заметил: из ячеек выглядывают настороженные бойцы. Оружие наготове. Командарму понравились бдительность аэродромной команды и ответ воентехника. «Не из робкого десятка», — подумал он и предъявил удостоверение личности.
— Воентехник первого ранга Белов, — представился тот, проверив документ, и в свою очередь предъявил свое удостоверение.
— Что тут происходит, товарищ Белов? — спросил командарм.
— Немцы аэродром не бомбят, — ответил Белов, — хотя «рама» то и дело висит над летным полем. Видимо, берегут его для себя. Вчера прилетали три «юнкерса», сделали три круга над аэродромом, мы их обстреляли из зенитных пулеметов и отогнали. Фашисты, очевидно, намерены захватить аэродром. Часть имущества мы эвакуировали, а неисправные самолеты и другое имущество подожгли, чтоб не досталось врагу. Но на складах еще осталось горючее и боеприпасы. Мы не знаем, что с ними делать, вторые сутки ждем машины.
— Пока вы действовали правильно. Неисправные самолеты следовало уничтожить. Но боеприпасы и горючее необходимо передать армии. Мы лишены подвоза. У нас очень мало боеприпасов и почти нет горючего. Свяжитесь с нашим штабом. У вас все заберут. Аэродром пока надо охранять. Какие у вас силы?
— Четыре зенитные пулеметные установки и взвод охраны.
Отдав распоряжение, Лукин уехал в дивизию Городнянского, малочисленные подразделения которой уже не в силах были сдерживать наступление превосходящих сил врага, применявшего танки, огнеметы и минометы. Дивизия отошла в северо-западное предместье города, но не пропустила противника к магистрали Москва — Минск.
К тому времени территория Тихвинского кладбища уже трижды переходила из рук в руки. Каменные склепы, мраморные памятники и плиты, развороченные старые могилы давали укрыться и нашим бойцам и врагу. Сейчас тут были немцы.
В это время на КП дивизии и приехал командарм. Обычно бодрый и неунывающий, сейчас Городнянский был угрюм и озабочен.
— Артиллерии бы мне, — доложив обстановку, попросил он. — Хотя бы несколько орудий, и мы вышибем фашистов с кладбища.
— Генерал Прохоров обещал подбросить батарею. Я дал команду выслать со стороны Красного Бора свой резерв — пулеметную роту.
— Но когда она подойдет? Бойцы рвутся в бой. Злость у них невероятная, особенно среди смолян, ведь на этом кладбище захоронены их предки.
— Немало там и могил русских воинов восемьсот двенадцатого года, — вставил начальник политотдела Щербаков. — А командир первого батальона капитан Козлов видел могилу Калашникова Василия Андреевича.
— Кто это?
— Первый учитель Владимира Ильича Ленина. В тридцать пятом году здесь похоронен.
— Разрешите Козлову ударить по кладбищу, не дожидаясь артиллерии? — обратился Городнянский к Лукину. — А слева, на железнодорожный вокзал, будет наступать второй батальон старшего лейтенанта Бахтиарова.
— Действуйте, — согласился командарм. — Да возьмите танк, на котором я к вам приехал. Меня в Жуково отправите на чем-нибудь.
Порыв бойцов был неукротим. Первый батальон 457-го стрелкового полка под командованием капитана Козлова выбил фашистов с территории кладбища и закрепился почти у самого берега Днепра. Но вскоре гитлеровцы перешли в контратаку. Больше батальона фашистов под прикрытием восьми танков двигались на батальон Козлова. Бойцы встретили их огнем. Из противотанкового орудия был подбит один танк. Остальные, маскируясь за постройками, продолжали медленно продвигаться вперед. Прячась за танками, короткими перебежками приближались автоматчики. Расстояние менаду нашими бойцами и гитлеровцами сокращалось. Напряжение нарастало.