По словам Потапова, который командует нашей ротой мотострелков (именно он ходил на встречу), комиссар был какой-то слишком нервный. И в разговоре то и дело срывался на повышенный тон.
Деваться некуда, пришлось вместо отдыха идти объясняться.
Технику светить я не стал, хотя и можно было бы проехать часть пути. Взял с собой десяток мотострелков и отправился пешком. По дороге поговорил с красноармейцами, чтобы не теряли бдительность. Мало ли чем закончится разговор, как бы не пришлось уходить с боем. Накручиваю себя, конечно, но чего в жизни только не бывает.
Встреча сразу не задалась. Похоже, этот полковой комиссар правда был слегка не в себе. На мою просьбу показать документы, он ответил криком, попытавшись сходу задавить авторитетом. Ещё меня изрядно напряг находящийся рядом с ним старший лейтенант ГБ, который был как с картинки, чистенький, чуть ли не в отутюженной одежде. Как-то не вязались окруженцы после боев с таким внешним видом.
Комиссар разорялся недолго, закончив свой крик фразой, что, дескать, я со своими людьми поступаю в его распоряжение. И это не обсуждается. После этого велел доложить о составе моего подразделения, а также о наличии вооружения и имущества.
Возможно, если бы диалог пошёл в другом, более конструктивном русле, я, наверное, помог бы этому отряду техникой и припасами. Но поддерживать неизвестно кого (комиссар так и не представился), да ещё после столь хамского поведения, желание пропало напрочь. Поэтому я повёл себя соответственно, не имея желания терпеть подобное отношение. Чуть повернул голову к своим бойцам, не отводя глаз от комиссара, я тихо произнес:
— Приготовиться к бою, мы уходим.
При этих словах НКВДшник напрягся, как перед прыжком, а комиссар спросил каким-то охрипшим голосом:
— Что ты себе позволяешь, майор?
Я, делая короткий шаг назад, передвигая удобнее автомат, висящий на плече, изготавливая его к бою так же тихо произнес:
— Я здесь выполняю личный приказ наркома и не собираюсь подчиняться неизвестно кому, тем более, ведущему себя, подобно базарной бабе.
— Не много ли ты на себя берёшь, майор? — Вмешался НКВДшник, подавая какой-то знак двум, стоящим чуть в стороне, таким же чистеньким, как и он, бойцам, вооруженным в отличие от всех остальных редкими пока ППШ.
— Нет, не много. Попытаешься задержать, умрешь первым вместе с этим неадекватом, — кивнул я на стоящего с приоткрытым ртом комиссара, снимая с предохранителя автомат.
Мои бойцы тоже не стояли столбами и начали, рассредотачиваясь, делать короткие шажки назад, отслеживая обстановку вокруг, чем привлекли внимание отдыхающих поблизости красноармейцев.
— Ты понимаешь, что у вас нет шансов уйти. Здесь у нас более тысячи бойцов.
— Попытаетесь нас задержать, моё подразделение раскатает вас здесь, как малых детей. Странно, что вы не слышали об отдельном батальоне осназа, квартирующего в окрестностях Бреста.
— Подожди, майор, — вышел вдруг из ступора полковой комиссар и уточнил: — Ты тот самый майор Захаров?
— Я по прибытии представился по всей форме в отличие от Вас и показал документы.
— А ведь я тебя сейчас вспомнил, майор. Я видел тебя в УНКВД вместе с комиссаром третьего ранга ГБ Цанавой.
При этих словах комиссара НКВДшник ещё больше напрягся, а сам комиссар между тем продолжил говорить:
— Наслышан я, что ты, майор, человек резкий. Но сейчас не то время, чтобы горячиться. Поэтому опусти автомат и давай поговорим спокойно.
— Поговорили уже. Документы я Ваши не видел, а даже если и увижу, это ничего не изменит, потому что в подчинение к Вам я точно не пойду. У меня свое задание и подчиняюсь я лично наркому. Соответственно, и разговаривать нам дальше не о чем.
Комиссар как-то растерянно спросил:
— Может быть нужна какая-то помощь в выполнении задания?
Я отрицательно покачал головой и коротко ответил:
— Нет, сами справимся. Вы нам будете только обузой. Удачи вам.
С этими словами я развернулся и направился прочь, услышав в спину:
— И тебе удачи, майор.
Как только мы отошли от лагеря так, чтобы нас было не разглядеть, я коротко приказал:
— Бегом!
Мы бодро отмахали приблизительно километр и на удобной небольшой поляне на пару минут остановились. Я там прилёг, и воспользовавшись своей способностью, огляделся вокруг.
Почему-то даже не удивился, когда обнаружил, что по нашим следам, не торопясь, идут оба подчинённых старшего лейтенанта ГБ.
Притом, идут очень грамотно. Один —чуть впереди, читая следы. А второй —страхуя первого, отстав метров на тридцать. Опытные волчары и по-любому нам не друзья.