— Сергей, у тебя тут найдётся что-нибудь закусить?
Ответить я не успел Один из бойцов, грабящих буфет, тут же достал из баула внушительный сверок, и шагнув к столу, одним движением ловко его развернул, подобно скатерти-самобранке.
На чистом куске полотна очень привлекательно нарисовались: круг копчёной колбасы, приличный шмат копченого сала и пара головок чеснока.
— Свежий хлеб сейчас принесу, — отрапортовал боец и пошёл помогать товарищу уносить, как выяснилось, два баула. Один, который был чуть поменьше и стоял на виду, я поначалу даже не заметил.
Дождавшись, пока красноармейцы покинут кабинет, Старинов произнес:
— Правильные у тебя ребята, Серёга, с такими не пропадешь.
Михеев только согласно кивнул и добавил:
— Да, молодцы, но давайте к делу.
При этом он кивнул на стол. Старинов, скручивая голову бутылке, прокомментировал:
— К делу —так к делу.
Пока он прямо коньяком ополаскивал стаканы и разливал, в дверь постучали. Когда я открыл, мне молча передали буханку ещё горячего хлеба. Я поблагодарил бойца, вернулся к столу и нарвался на вопрос от Михеева, услышав который, даже не нашёлся поначалу, что ответить.
— Сергей, ты ясновидящий?
— Эмм, не понял, — честно ответил я
— Ладно, давайте по чуть-чуть и поговорим, сейчас все объясню.
По чуть-чуть, в их понимании, это без паузы два раза по полстакана. Выпили по-быстрому, закусил и Михеев начал говорить.
— Понимаешь Сергей, поначалу, когда ты начал передавать, как ты выразился, актуальные разведданные, им мало, кто верил. Вернее, никто всерьёз не воспринимал, потому что со штаба ЗОВО поступали совершенно другие сведения. Пару дней все были в недоумении от твоих действий. Потом в Москву прилетел Цанава, и многое прояснилось. Его оценка ситуации и рассказ о происходящем стали подобными холодному душу, и всё быстро расставили по своим местам. Он очень удивился поставляемым тобой разведданным и жалел, что сам не воспользовался возможностью получать их из первых рук. Хотя, по его словам, ты и предлагал ими делиться. Но это ладно. В свете всех этих выяснений и разговоров Цанава показал наркому интересную карту, на которой отмечены просеки, дороги и даже тропы, устроенные твоим подразделением ещё до начала войны. В общем, специалисты, которым показали эту карту, после ознакомления с передаваемыми тобой же разведданными в один голос утверждают, что ты загодя готовился к прорыву образовавшегося сейчас котла. Что ты на это можешь сказать?
Я, слушая Михеева задавался вопросом:
— Какая падла в подразделении стучит? Притом, информированная падла, из близких мне людей, потому что такие пометки на карте мог сделать только полностью владеющий ситуацией человек, а таких немного.
Но ладно, разберусь со временем. Благо, возможность вычислить стукачка у меня есть. Жаль, что раньше ею не пользовался. А вот выводы специалистов удивили. Как-то я даже не думал в сторону прорыва котла и вывода из окружения каких-либо частей РККА. Собственно, Михееву так и ответил:
— Скрывать бессмысленно, что именно к войне я и готовился. Любому здравомыслящему человеку давно было ясно, как белый день, что рано или поздно с Германией придётся схлестнуться. Точно также любой курсант военного училища, просто бросив взгляд на карту, скажет — вполне логичным будет ждать от немцев, что они попытаются срезать Белостокский выступ. Именно это с успехом они и воплотили в жизнь. Сказать, что я готовился прорывать образовавшийся котёл, это соврать. Я планировал воевать с немцами на их коммуникациях на своих условиях, что, собственно, собираюсь начать делать уже через сутки. Все эти просеки, дороги и тропы подготовлены для того, чтобы не дать немцам возможности где-либо зажать моё подразделение после проведения операций, запланированных мной по нарушению снабжения их наступающих армий. Они устроены только для обеспечения маневра подразделению, потому что с началом действительно серьёзной работы нас будут пытаться уничтожить тоже всерьез, не считаясь ни с чем.
— Вот оно значит, как, — протянул Михеев и спросил:
— А почему тогда раньше не делился этими своими мыслями?
— И кто бы стал меня слушать молодого выскочку, как многие меня называли? — Вопросом на вопрос ответил я.
А Михеев, между тем, резюмировал:
— Теперь многое стало понятно. Мне другое не ясно. Ты правда собираешься силами одного батальона лишить противника снабжения?
— Нет, конечно. Это просто невозможно, даже с учётом проведенной ранее подготовки. Но максимально затруднить снабжение и заставить немцев нервничать думаю, что смогу. Да и сил, наверное, оттяну на себя немало, замучаются они меня ловить.