Понятно, что я, даже забив на то, чтобы не засветить работу нашей радиостанции в месте дислокации, запросил подтверждения приказа, притом применил старые шифры. Просто мелькнула у меня мысль, что Михеев мог и не долететь, а против меня играют уже немцы в случае, если он угодил им в плен.
Бред, конечно, но мало ли что может быть.
Подтверждение пришло довольно быстро, как будто именно такой реакции от меня и ждали. Притом, сформулировано оно было таким образом, что сомнений в подлинности приказа не осталось.
Похоже, мои дальнейшие действия, действительно, для кого-то могут быть значимыми, если к подтверждению даже привлекли брата. А тот, в свою очередь, засветил наши с ним договоренности об условных фразах.
Немного подумав над происходящим, я для себя определил, что по большому счету, для меня подобный приказ только в плюс. Ну не верилось мне в возможность спасения мехкорпусов, и все тут. Немцы костьми лягут, но не допустят подобного. А попасть в самый эпицентр разборок больших дядек, как это могло случиться, мне совершенно не хотелось.
Конечно, настораживает желание командования стянуть на себя как можно больше немецких войск. Но к этому я как раз готов, поэтому мне, судя по всему, нужно радоваться этой смене приоритетов. Только радости почему-то я совсем даже не ощущаю. Хреново всё-таки, когда находишься в непонятках. А ещё хуже от понимания, что меня играют в тёмную.
Как-то вдруг пришла мне в голову мысль, что этот разговор с Михеевым не что иное, как какая-то непонятная проверка, и ни о каком прорыве в дальнейшем речи идти не будет.
Понятно, что наши что-то затевают, и походу значимое. А вот что, фиг его знает. Лучше, наверное, просто наплевать и забыть о произошедшем разговоре.
Да и подустал я уже от всех этих непоняток. Поэтому буду делать то, что должен, и будь, что будет.
Подумав подобным образом, я велел собраться командирам. Раз так, то тянуть нечего. Сегодня начнём, да и цель, подходящая для начала, есть.
Глава 8
Интерлюдия
— Рассказывай, Лаврентий, что там с твоим Захаровым?
— Как мы и предполагали, он не верит в то, что корпуса можно вывести и честно ответил, что это ему не по плечу. Правда, некоторые варианты решения он предложил, но очень уж нетривиальные и преждевременные.
— Вот как? И что же он такого мог предложить, что это даже в ситуации, когда все идёт кувырком, выглядит преждевременно?
— На самом деле, много чего. Но из основного — ввести единоначалие, чтобы политработники не имели права вмешиваться в командование подразделениями или назначать на командование частями не заслуженных командиров, а думающих и инициативных. Он наговорил на немалый срок, товарищ Сталин.
— Даже думать в этом направлении не смей, Лаврентий. Этот твой Захаров — один из немногих, кто действительно дело делает, а не очковтирательством занимается. Поэтому пусть говорит, тем более что это на пользу, а твои люди пусть слушают и берут на карандаш. Придёт время и многое, им сказанное, мы воплотим в жизнь. Есть что ещё по нему?
— Есть, товарищ Сталин. Он ещё взял в плен серьёзного зубра из абвера и разговорил его так, что этот волчара поет во все горло, писаясь при одном упоминании о Захарове. Мы, благодаря этому, уже накрыли почти два десятка глубоко законспирированных немецких агентов, занимающих в некоторых наших структурах серьезные должности. Сейчас работаем по созданным ими сетям, выкорчевывая эту окопавшуюся гниль из самых неожиданных мест.
Сталин хитро прищурился и ехидно спросил:
— Что, и у себя кого-то нашел?
— И у меня тоже, — со вздохом ответил Берия и добавил:
— Сейчас разбираемся, какой нанесен ущерб, и только от предварительных итогов расследования у меня мороз по коже, когда узнаю, что этот вражина творил.
— С этим ясно, что по подготовке операции под названием «Мясорубка»?
— Работаем, и здесь тоже без Захарова не обойтись. Правда, используем его втёмную, но должны справиться.
— Странно, почему втёмную? Он же, вроде, командир с выдумкой. Не лучше ли было бы поставить его в известность о деталях операции? Может быть, он и предложил бы чего-нибудь дельного?
— Специалисты из генштаба против, по их мнению, попади кто-нибудь, владеющий информацией из окружения Захарова в плен, и все может сорваться. Они ведь в тылу противника находятся.
— Специииалисты, — протянул Сталин и добавил:
— Просрали все эти специалисты, а теперь на воду дуют. Гляди, Лаврентий, как бы не обидеть тебе этим недоверием верного человека. Ведь, как мне докладывают, он у тебя сорвиголова, не ведающий чувства страха, а с такими, сам знаешь, лучше быть честным.